Я смешал вино с водой для Мит-сер'у, как мне сказал Чаниу. Великолепная вода и великолепное вино, Мит-сер'у выпила большую чашу и повеселела, пропела свою любимую песню и даже станцевала. Сейчас она спит. Я передвигаю ее так, чтобы она всегда была в тени.
КОГДА я смешивал вино и воду для Мит-сер'у, пришла обезьянка. Сейчас она сидит у меня на плече и что-то щебечет, пока я пишу. Когда я скатал свиток, она неожиданно прошептала: — Ты не видел моего хозяина? — Я ее прогнал, и еще побил бы, если б смог. Это вовсе не невинное животное. Она меня пугает.
19
БОГ ЦЕЛИТЕЛЯ
ВЕЛИКИЙ бог юга хочет говорить со мной. Так сказал мне целитель, и, наверно, это правда. Я и мои солдаты фехтовали деревянными палками, которые нашел нам капитан. Палок было только четыре, так что одновременно заниматься могли только двое.
Об этом упражнении мне рассказал Аахмес. Таким образом тренируют солдат в войсках Кемета. Одну палку привязывают к левому предплечью. Это «щит». Палка в правой руке — это «меч». Кончиком колоть запрещено — слишком опасно. Я сразился с каждым, начав с солдат Кемета. Они делали это раньше, и, по моему, лучше всего, чтобы трое из Парса увидели пять раз, как это делается, прежде чем пробовать самим. Аахмес хотел сражаться последним. Я поставил его последним среди солдат Кемета, но не самым последним, как хотел он.
У Мит-сер'у болит голова. Но она не придает этому значения и говорит, что у нее всегда по утрам болит голова. Я попросил Урея смешать для нее вино с водой, а Нехт-нефрет уговорила ее немного выпить. И еще я разрешил каждому солдату выпить по кружке после того, как они сражались.
Когда сражаешься с врагом, держащим настоящий щит, всегда стараешься заставить его этот щит поднять, так что он становится как слепой. В игре с палками это сделать намного труднее, и, может быть, это хорошо. Я не уверен.
Все люди из Кемета сражались хорошо, особенно когда увидели, что я не смягчаю удары. Уро сражался первым и почти победил меня. Я думал, что он умеет меньше, чем оказалось, и не хотел его обескураживать. Быть может, он тоже не хотел ставить меня в неприятное положение, и какое-то время мы просто играли. Потом он взялся за меня по-настоящему и чуть не победил. Тогда я ударил его в голову и бросил на палубу.
Мит-сер'у радостно зааплодировала.
Я не знаю, почему так сильно люблю ее, возможно из-за ее болезни. Она и Муслак рассказали мне о ней, а Урей подтвердил. Она принесла свиток. Я уже совершенно не помню дом Чартхи и его сад, о котором прочитал прежде, чем начать писать; но я спросил целителя и он говорит, что забывает голова. Голова — дом разума, а сердце — дом чувств, и оно бьется, когда мы движемся. Мое сердце никогда не забудет радости Мит-сер'у.
После чего я сражался со всеми, один за другим. Аахмес оказался лучшим, и даже единственным, кто сражался лучше Уро. Он выше меня — большое преимущество для этой игры. Наконец я поставил ему подножку, опрокинул на землю и сделал вид, что отрубаю ему голову.
Люди из Парса знают намного меньше. Они смотрели мне в лицо, не на палку, и палка наказала из за это. Мы еще пофехтуем как следует, когда их порезы подживут.
Целитель глядел на нас, как и капитан. Ни один из них не захотел поучаствовать. Когда мы закончили сражаться и смыли с себя пот, он отвел меня в сторону и спросил: — Есть ли на борту кто-нибудь, с кем бы ты побоялся сразиться этими палками?
Я сказал, что нет, потому что тот, кто боится, что его побьют во время занятий, никогда ничему не научится.
— А если бы мечи были настоящими?
Его вопрос заставил меня задуматься. Наконец я сказал. — Мой раб Урей.
Он улыбнулся. — Мало кто боится своих рабов.
— Возможно, — пожал плечами я. — Я хотел освободить его?
— Не знаю.
— Тогда сегодня я хочу сказать ему, что он свободен, — сказал я.
— В таком случае ты уже делал это, — сказал мне целитель. — Если ты так хочешь освободить его, значит ты уже предлагал ему свободу, раньше.
Я сказал, что спрошу его, и добавил, что сегодня узнал кое-что новое о себе самом.
— Но не потому, что я обучил тебя, — сказал он. — Тех, кто учит, ненавидят.
— Ты хочешь сказать, что мои солдаты будут ненавидеть меня после сегодняшнего урока?
— Нет, они и раньше ненавидели тебя, — сказал целитель.