И я прижмусь к шершавому стволу —
Ко всей своей неласковой отчизне,
И вдруг услышу славу и хвалу
Создателю — в дыханье каждой жизни.
И я заплачу, веря и любя,
На все вопросы получив ответы.
И улыбнусь. И выдохну — себя
Навстречу ослепительному свету.
«Дыханьем полуночи кроткой…»
Дыханьем полуночи кроткой
Колышется штора слегка,
За тонкою перегородкой
Ругаются два старика.
Хрипящей изнанкой наружу —
И в чём не отпустят вины:
По матери, в бога и в душу!..
А сами — бедны и больны.
Кто предал Россию, кто продал,
Кто — сволочь, кто просто — дурак,
Кто деньги украл у народа,
Кто сдал государство за так.
И спорят, нетрезвые оба,
Ненужные здесь никому…
Бессонная горькая злоба
Летит в заоконную тьму.
Водица клокочет в сортире,
За стенкою грохнул засов.
И падает чёрная гиря
На хрупкую чашу весов.
«Не стоит свеч, сожжённых за игрою…»
Не стоит свеч, сожжённых за игрою,
Сама игра. Так стоит ли играть?
И если городок — дыра дырою,
Нужна ли для его осады рать?
А что поэт? — Пускает на растопку
Всё, что имеет, — ничего не жаль —
Отыскивая узенькую тропку
В едва ли существующую даль.
Он штопает судьбу. В словесном соре
Неведомую ищет благодать,
С небытием и нелюбовью споря.
Пощады — не просить, наград — не ждать.
Калашный ряд пугнув суконной рожей,
Он стих кропает умникам назло —
Дурак, бездельник, пьяница… И всё же —
Благословенно наше ремесло.
Зимний блюз
Нынче в городе мокрый снег и метель —
Минус сменился на плюс.
Снизу — просто слякоть, а сверху — метель,
Но в этом тоже есть плюс.
И я плюю на погодную канитель —
Я слушаю зимний блюз.
Зимний блюз — это снежные хлопья в лицо,
Метронома размеренный счёт.
Это хохот мгновений, летящих в лицо,
Это — обратный отсчёт.
Зимний блюз — это время смыкает кольцо,
И нечет выпадает как чёт.
Тонкий луч сквозь шторы острее пера —
Вспомни и вновь забудь,
Невесомее пуха и острее пера —
Вспомни и сразу забудь.
Зимний блюз это значит — уже пора,
И всё же — ещё чуть-чуть.
Зимний блюз — это солнце в осколках льда,
Это хруст шагов за спиной,
Это свет, застывший в осколках льда,
Это вздох за твоею спиной.
Зимний блюз — это то,
что с тобой навсегда,
Это то, что навсегда со мной.
Зимний блюз — это значит никто не скулит,
И горе — уже не беда.
Если блюз играет, то никто не скулит,
Ведь горе — всё ж не беда.
Зимний блюз — это то, что уже не болит,
Это то, что болит всегда.
И вот я слушаю зимний блюз,
Сердце в ритм обратив.
Некто свыше импровизирует блюз,
Вселенную в ритм обратив.
И я уже ничего не боюсь,
И не перевру мотив.
«Звоном лопнувших стёкол и хохотом ветра в трубе…»
Звоном лопнувших стёкол и хохотом ветра в трубе,
Сквозь ненужный уют и чужую невнятную жалость,
Птичьим криком пронзительным из ниоткуда — тебе,
Уцелевшему там, где и тени моей не осталось.
Vae victis![6] Послушай, о милости к падшим — забудь.
Если рухнут оковы, никто нас не встретит у входа.
Потому что огнём и мечом пролагают свой путь
В белых ризах — любовь, и в летящих одеждах — свобода.
А подняться на плаху, ты знаешь, немногим страшней,
Чем когда-то казалось: всего лишь взойти по ступеням.
И внизу — слишком много тех самых мечей и огней,
А вверху — только небо, следящее за восхожденьем.