– Да, ты поверил, мой повелитель, а вместо благодарности получил подготовленный эльфами переворот! – возразил Гормли.
– Всё это слова, – нахмурился король. – Дело сейчас вовсе не в этом. Кто стоял за всеми хозяевами Красного замка? Откуда черпали они свою силу? Они ведь были не из числа Истинных Магов? И что-то не похоже, что сидевшие в Замке пользовались бы благорасположением Молодых Богов. Так откуда берёт своё начало магия Красного замка? Ответь мне только на этот вопрос, Гормли, и этим самым разрешатся и всё остальные. Однако знай, что на стороне Тьмы я не выступлю.
Воцарилась тишина. Король смотрел прямо в глаза старому Гормли, однако и тот не отводил взгляда. Бывший правитель Халлана видел в этом взоре странное успокоение, как будто старик только что принял какое-то долго откладывающееся, очень важное решение. С некоторым удивлением король вдруг понял, что Гормли потерял всякий интерес к разговору с ним и больше не хочет его ни упрашивать, ни уговаривать. Мысли этого странного человека были заняты чем-то совсем иным.
– Ну, не хочет ваше величество туда идти, так и не надо, – равнодушно произнёс Гормли. – Кто же смеет тебе что-то навязывать! Завтра я вас выведу из Нелласа и провожу до самой заставы, где начальником твой Барэй. Пойдём моими тропами, которые и пастухам местным неведомы. – Старик поднялся. – Огонь пора тушить, государь, а то, не ровён час, рыночная стража нагрянет.
– Конечно, туши, Гормли. – Король поднялся, запахивая плащ.
Одна за другой гасли масляные лампы, комната погружалась в темноту.
«Удивительное дело, – думал король, невольно следя за стариком, что мягкими шагами обходил углы, старательно накрывая фитили специальными колпачками. – Уж сколько лет я знаю этого Гормли, а он всё такой же. Клянусь Вихрями Ямбрена, за последние тридцать лет он ничуть не изменился. И почему он так настойчиво тянул меня в этот Красный замок? Как будто сам не знает, что это гиблое место…»
Последняя лампа погасла.
– Ну, пожалуйте почивать, мой повелитель, – совсем рядом вздохнул Гормли, предусмотрительно распахивая дверь перед королём.
– Благодарю тебя. – Изгнанник наклонил голову и начал подниматься по ступеням. За его спиной на входной двери лязгнули дополнительные засовы.
Глава II
Арьяте не спалось. Младшие и Альтин давно уже сопели, с головами закутавшись в одеяла, дремала мать, покормившая маленького Трогвара, а принцесса всё лежала, не шевелясь, на спине, глядя в темноту широко раскрытыми глазами. Она не сомневалась в своих способностях. Учившая её колдунья не раз задавала ей самые трудные задания – проникнуть в сущность оказавшегося перед ней человека, узнать его прошлое, прочесть его мысли, – и Арьята никогда не ошибалась. Наставница всё твердила, что у её высочества – редкий дар, и всё жалела, что принцессу нельзя отправить в какой-нибудь настоящий колдовской орден, где она достигла бы подлинных вершин мастерства. Арьята не сомневалась, что в душе старого Гормли таится что-то очень тёмное и страшное, какая-то мрачная тайна, однако настолько искусно скрытая многими слоями магической защиты, что неопытная волшебница не могла без посторонней помощи пробиться к её сути. Однако подозрения вызывало уже само существование подобной защиты. Кто мог создать такие охранные заклятья – ведь для этого нужно быть необычайно искусным колдуном или, того больше, Истинным Магом? Здесь крылась какая-то тайна, не так уж прост оказался этот жутковатый старик… Во имя пресветлого Ямерта, ну чем же кончился их разговор с отцом? Хотя папа никогда не согласится принять покровительство Тьмы, он скорее расстанется с надеждами на возвращение трона или даже с жизнью!
За плотно занавешенным окном медленно ползла ленивая старуха ночь; поднялся ветер, и длинная ветвь какого-то дерева стала мерно царапаться в запертый ставень. Раз, и другой, и третий… Точнее, Арьята пыталась уверить себя, что это всего-навсего ветка… хотя страх запустил коготки глубоко в душу принцессы, и её мысленному взору с пугающей чёткостью представилось жуткое страшилище, бесформенная чёрная масса, лишённая четких очертаний и оттого ещё более пугающая.
А потом ритм размеренных скрипов вдруг изменился. В самый первый момент Арьята подумала, что ветер задул по-другому, не больше, но в ту же секунду девушку словно что-то кольнуло: опасность! – заставив принцессу скатиться с лежанки и слепо броситься к окну. Она хотела крикнуть и не смогла – страх сдавил горло. Опоздав на долю мгновения и спохватившись, в душу девушки вцепился липкий обессиливающий страх. Правая рука Арьяты сжала выхваченный из-под подушки острый и длинный стилет драгоценной гномьей стали – подарок на день совершеннолетия.
Девушка всё же сумела крикнуть: «Мама!» – и схватить в охапку малыша, но тут в ставни ударило что-то тяжёлое и мягкое. Рама вылетела, внутрь просунулось нечто живое, зловонное, извивающееся… Арьята, задыхаясь от омерзения, но одолев свой всегдашний страх перед змеями и лягушками, с визгом метнулась к вползающему в окно существу, с размаху всадив стилет в податливую горячую плоть.
От шума, грохота и крика проснулись все остальные. Не пытаясь больше напасть, тварь в окне поспешно отдёрнулась, снизу донёсся мокрый и тяжёлый шлепок – и тотчас же воздух над самым ухом Арьяты вспороло что-то свистящее. В узкий проём стремительно протиснулась тощая и длинная фигура. Арьята с отчаянием вновь попыталась ткнуть появившегося стилетом, однако тот оказался умелым бойцом – скрутившись, точно уж, он перехватил занёсшую оружие руку и в один миг вырвал клинок. В комнате было по-прежнему темно, метались и вопили дети, королева билась у выхода – дверь почему-то не открывалась. Альтин тоже выхватил свой недлинный и лёгкий меч; однако появившийся через окно человек не собирался терять здесь время даром. Он вскинул руку, что-то вновь свистнуло, и обмершая Арьята услыхала тяжкий стон. Королева медленно сползла вниз, цепляясь за дверь обеими руками.
На пути у убийцы оказался Альтин, принц замахнулся мечом, однако детский клинок его рассёк пустоту, а увернувшийся враг с хряском ударил мальчишку кулаком в горло. Принц беззвучно упал.
И, замерев, точно в столбняке, лишившись способности и двигаться, и кричать, крепко прижимая к себе вопящего от страха Трогвара, Арьята видела, как рука посланца смерти поднялась и опустилась ещё дважды. К двум телам на полу присоединились её младшие брат и сестра. Она осталась одна.
Убийца поспешно развернулся. Он не сделал ни одного лишнего движения, он не позволил себе пренебрежительно отнестись к женщинам и детям, посчитав их лёгкой добычей; он не стал тратить время на то, чтобы насладиться ужасом своих жертв, потешить слух их душераздирающими воплями и криками о пощаде. Держа в правой руке короткий и широкий нож, он просто прыгнул через всю комнату – прямо на замершую от ужаса девушку с надрывающимся младенцем на руках.
Арьята видела рванувшуюся к ней тощую фигуру, очень похожую на ядовитую песчаную гадюку. Обтянутое чёрным тело оторвалось от пола; принцесса же словно бы лишилась последних сил: она не могла ни двинуться, ни крикнуть. Лицо убийцы закрывала чёрная маска с крошечными прорезями для глаз; казалось, глаза эти принадлежат хищному бестелесному духу, выгнанному злой колдовской волей из тайного обиталища. Очертания тела убийцы почти сливались с окружающим мраком.
Ужас, какого Арьята ещё никогда не испытывала, острое ощущение конца… исчезнуть, исчезнуть, исчезнуть из этого кошмарного места, пусть они не увидят её, пусть её тело станет прозрачней воздуха, легче и неосязаемей ночного ветра!