— Хорошо, с твоей заинтересованностью разобрались. А почему я? Человек? У гоблинов что, своих кандидатов на герои не хватает? Не поверю!.. Даже тот, с которым мне схлестнуться довелось, и то вполне решительно смотрелся. И от бессмертного подвига не отказался бы.
— Нельзя живому в Рай.
— Не понял тебя? — что-то я в последнее все время постоянно чью-то роль перехватываю. От волнения, наверно. Сейчас вот, прямо как Николай заговорил. — Это ты о чем?
Спросил, а у самого мурашки по коже. И как заезженная пластинка в голове 'Нельзя живому… нельзя живому'. Неужели я тоже?!
— А разве не понятно? — обескураженный столь явной тревогой в моем голосе, сбился с пафоса и Фрэвардин. — У вас ведь тоже, права быть заживо вознесенным даже самые-самые праведные не удостаиваются. В ад — это, пожалуйста, а на вечное блаженство заслужить надо. Так что герой, не герой, а пока живой и здравствуешь — в рай нельзя. Ну, а с мертвого какая польза? Вот и приходится изворачиваться. Протаскивать с черного хода иные сущности. Ведь если ты другой веры, то и место это для тебя равнозначное. Вот в ваш, христианский Рай, я бы тебя ни под каким предлогом провести не смог.
— Так я еще жив? — уточнил с облегчением.
— А чего тебе сделается? — пожал плечами бог гоблинов. — Или занемог, часом? Так это от вашего дыма, наверно. Где только откопали такую пакость? Ну, да ладно, победителей не судят… сразу. И я, вообще-то, поблагодарить пришел… Ну, и награду, само собой, вручить.
— Орден 'Сутулого'?
Теперь пришла очередь бога зависнуть на пару секунд, перебирая в памяти все известные ему человеческие награды. Но, похоже, не в тех анналах искал, потому как хмыкнул и кивнул неуверенно. — Можно и его, если считаешь, что достоин. Но, у меня было несколько иное предложение.
— А почему ты только ко мне обращаешься? Нас тут двое было. И хоть идея, скромничать не буду, моя, но исполнение — Николая. Будь Шведир чуть менее меток, все хорошие намерения, так теорией бы и остались.
— Николай? — Фрэвардин перевел взгляд на спину Шведа. — Так он уже избрал свое вознаграждение. И ни тебе, ни мне его не отменить… Даже, если бы мы были в силах это сделать. Цена уплачена. Помнишь, что Симаргл сказал? Победить зло можно только злом…
— Да мало ли, что он там болтал. Бросить девушку, убить друга… Бред. Никого предавать, и тем более — убивать я и не собирался. Как видишь, обошлось…
Я все еще горячо говорил, но выражение лица Фрэвардина мне нравилось все меньше.
— Ты хочешь сказать, что я…
— Я молчу.
— Но это же не так.
— Что именно?
— У меня не было выбора!
— Выбор есть всегда. Можно гордо и достойно погибнуть, а можно — во имя собственного спасения и приобретения пары-тройки деревень пожертвовать другим…
— Что?!
— Ой, дяденька! Не бейте меня по губам, я на трубе играю! — Фрэвардин комично съежился, прикрывая голову руками, и заверещал так потешно, что у меня невольно разжались кулаки. — Успокоился? Можешь опять адекватно мыслить? Вот и хорошо. Да, у тебя не было другого шанса решить проблему и уцелеть, но что это меняет для Симаргла? Кстати, а как ты догадался? — сменил он вектор разговора.
— О чем?
— О свойствах божественной сущности?
С моего лица можно было ваять натюр-морд 'Кретинус обыкновенус'.
— Неужели на одном везении выехал? — он даже живот почесал. — Колоссально.
— Тебе поговорку Суворова процитировать, или сам вспомнишь?
Хвала прогрессу и кино, психика у чела разлива третьего тысячелетия, сродни булату. Прочная и гибкая… Осечка бывает, но чтоб в раздрай или ступор — не дождетесь.
— Об уме и счастье? — принял подачу Фрэвардин. — А может, о полковнике и покойнике?
— Да хоть о черте лысом! Умеете вы зубы заговаривать! Николай! Ты-то чего мол…
Я шагнул к Шведу и дернул его за плечо.
Он не сопротивлялся. Податливо развернулся и посмотрел на меня добрыми, понимающими и всепрощающими глазами пса… А потом подхватил меня под мышки.
— Тихо, тихо, Влад. Чего ты…
Голос был Николая, и даже лицо его на мгновение показалось из-за собачьей морды.
— Все хорошо. Поверь…
— Но почему?
Симаргл напрягся и опять явил мне лицо Шведира.
— Видишь ли, Влад, вся наша эскапада была изначально обречена на провал, если бы у тебя не было этого кольца. Как ты думаешь, почему Фрэвардину понадобилась твоя помощь?
— Западло самому конюшни чистить?
— Не угадал. Ладно, не буду финтить… Дело не в тебе самом, единственном и неповторимом Потрясателе миров. Ты всего лишь удачно подвернулся под руку. Оказался в нужном месте и в нужное время… А в заявке было указанно: 'человек, одна штука'. И чтоб не нырять в омут науки, объясню примерно так. Люди — это нейтроны, а все божественные сущности — либо позитроны, либо электроны. И если встретятся — аннигиляция, коллапс пространства, свертывание времени и прочие неаппетитные штуки. Вот потому и нет хода Светлым в Ад, а тамошним — в Рай. А Чистилище — нечто вроде циклофазотрона, где души разделяются по заряду. Догоняешь?
Мой кивок был скорее защитной реакцией организма, от переизбытка информации.
— Тогда ты можешь себе представить, что случилось бы с этим миром, если б Фрэвардин попытался разобраться с пробоем Инферно самостоятельно? Да и с ним самим, соответственно. Приблизиться к Привратнику Ада на расстояние контакта мог только нейтральный объект.
— Подожди, ты же сказал, что ни им туда, ни тем — оттуда, ходу нет. А как же тогда Каракатица выжила?
— Привратники и трикстеры вроде диполей. И оборачиваются наружу тем зарядом, который приемлем в данной среде. Иначе как бы они могли путешествовать между мирами? А приходится. Потоки силы пронзают всю Вселенную, от минуса до плюса. Так что, оставаясь по своей сущности частицей ада, Привратник был одет в скафандр из частиц порядка. Понимаешь?
— Ну, вроде, логично и не режет слух. И чтоб убить его, надо было нарушить герметизацию?
— Типа того. Я не Фрэвардин, но уверен, именно на это он и рассчитывал. Но твоя придумка оказалась намного эффективнее. Вызванный кольцом призыва, Симаргл должен был попасть в мир Порядка и соответственно настроил свое тело, а материализовался внутри Хаоса. Результат мы наблюдали вместе.
— Да мне это как-то фиолетово, Коля, что с тем кальмаром случилось. Ты почему Симарглом стал?
— Трикстера нельзя уничтожить просто так, как Привратника. Не тот уровень божественности. Защиты, в общем. В момент своей гибели он воплощается в того, с кем имел последний контакт. И хоть призвал его ты, бросал-то я… Но будь спок и не напрягайся, получилось еще лучше. Теперь, вместо птичьих прав недобитого зомби, ожидающего своей очереди в Чистилище, я обрел такое ПМЖ, что только мечтать. Да и тебе, в будущем, дружбан трикстер не раз пригодится. Уж поверь…
— А ты и будущее видишь?
— Амбивалентно, но… — уже псеглавец Швед, оборвал себя на полуслове. — Впрочем, тут в любом случае табу. Иначе вероятности войдут в прогрессию.
— Коля, а это все еще ты?
— Че, слишком вумно выражовуюсь, да? Не сомневайся, я это, я… Знаний только чуток прибавилось.
— Разве что, чуток, — улыбнулся я слабо.
— В общем, как я вижу: высокие стороны обсудили прошлое и пришли к заключению, что все не так плохо, как казалось сгоряча. Верно? — присоединился к разговору Фрэвардин.
— В общих чертах.
— Ну, тогда и мне хотелось бы прояснить кое-что для себя. Примерно в тех же пределах… Ты как намерен жить дальше, Владислав? Контракт закончен. Можно, продлить, а можно и в запас! Выбирай сам. В этом праве и заключена награда. А об орденах после поговорим. Хоть имени тебя самого…
— Да, погоди со своим контрактом. Николай!.. Я так понял, что ты теперь вездесущ?