— Лупоглазые нападут на Выселки следующим утром.
О, как? У Титыча в клане свой 'тайнус агентус' имеется? Мои новобранцы придвинулись ближе.
— Это точно?
— Засекина дочь весточку передала.
Угу, значит, мое предположение не слишком ошибочное. Всего лишь надо было вспомнить рассказ Листицы, о том что, исстрадавшиеся в одиночестве, женщины уходят жить к нелюдям. А дочерние чувства не у всех атрофируются из-за смены прописки.
— И что ж им так приспичило?
— Теша сказывала, что завтра здесь будут воины клана Ушастых. Думаю: их вожди решили нам за своего воина отомстить.
Логика присутствует. Осталось прояснить два небольших, но существенных вопроса.
— И откуда ей это известно? Одна баба говорила?
— Теша третья жена шамана племени.
Еще интереснее.
— И ты ей доверяешь?
— Теша не сама ушла, — спрашивал я старосту, а ответила Листица. Тот угрюмо промолчал. — В тот год неурожай был…
Ясно. Извините, что спросил. Коль денег и продуктов нет, почему б не расплатиться с супостатом лишней девкой. И, как я догадываюсь, явно не писаной красавицей. Ладно, проехали. Спишем на суровые будни тутошней жизни. Ответ будем считать исчерпывающим, хотя я бы не рискнул столь безоглядно верить словам девушки, тобою же проданной в рабство. Но, в чужой монастырь и т. д…, а потому вернемся к предыдущей теме.
— Это неприятное известие, согласен. Хотя не так, чтоб уж очень. Да, мы не рассчитывали на пополнение в рядах врагов, не ждали их так быстро, но о том, что драки не избежать — знали. Поэтому, Ярополк Титыч, не вижу повода для паники. Просто, придется быстрее пошевеливаться, вот и все.
— Сделать за сутки все, что планировали на две недели? — покрутил головой староста.
— Ничего страшного, Титыч, — усмехнулся я, старательно демонстрируя всем свою уверенность. — Ты никогда не замечал, как мгновенно воспаряет над землей спящий человек, которому за шиворот уголек упал? Вот и нам надо не потягиваться сонно, а двигаться так, словно набрали полные портки жара.
Глава двенадцатая
То ли моя уверенность подействовала, то ли сравнение было очень ярким, но напряжение отпустило. Всех… Даже новобранцы мои заулыбались гораздо шире, нежели прежней шутке. Но староста сегодня был неугомонен. Так и норовил испортить настроение.
— А теперь вторая неприятность. Выселки накрыты 'Тенью ястреба', и голубя в столицу отравить не получится.
— А куда получится? — спросил я на автопилоте. Хорошо, остальные восприняли, как очередную шутку.
Заклятие действует не на территорию, а на птиц. Точнее — на птиц, находившихся на данной территории, когда накладывалось заклятие. Их можно хоть за десять километров отвезти, все равно ни одна не поднимется в воздух. Если заклятие накладывал слабый шаман — то сутки. А если сильный, или работали, объединив старания, то и на недельку.
'На недельку, до второго, я уеду в Ком…' О!
— Титыч, а Приозерное кто доит?
— Чего? — слава Богу, и хвала Аллаху, староста не расслышал. Да что это со мной, никак волнуюсь? Совсем базар не фильтрую. — Чего ты спросил?
— Соседи ваши, из Приозерного, кому дань платят?
— Дык, Лупоглазым и платят. А чего?..
Ага, сегодня не только я торможу. Наверно, к дождю. Давление упало… О, вот и заблестели глазоньки. Доперло?
— Ты думаешь? — начал с надеждой Ярополк и сам себе ответил. — Нет, не отважатся мужики. Император за смуту никого по головке не погладит. Мы и то, как я погляжу, зря все затеяли.
— Погоди панихиду петь, Титыч. Еще не вечер…
Староста выразительно взглянул на небо, где уже вовсю красовалось блюдце, с катающимся по нему молодильным яблоком. Уел… Да только не на того напал. Нас на 'понял' не возьмешь, понял?
— Титыч, — спрашиваю вкрадчиво. — Ты о наемниках для Хозяина совсем запамятовал? Какая смута? Где?
Видимо и в самом деле запамятовал, в тревоге за общество. Вон, как ожил. Аж за трубкой полез.
— Значит, так дядька Ярополк, — перешел я на полуофициальный тон, чтоб не слишком уж ронять его авторитет в глазах юности. — Запоминай. Первое, немедля высылай к соседям кого-нибудь имеющего родню в Приозерном. Да, потолковее. Чтоб смог ихнему старосте все объяснить. Пусть соберут отряд из мужиков покрепче, с опытом и ждут в засаде. Но предупреди сразу: никакого геройства. Себя не обнаруживать. В бой вступать после того, как гоблины побегут.
— Побегут?.. — недоверчиво переспросил Титыч.
— Только пятки засверкают… — ухмыльнулся я зло. — Еще и не угонимся за ними… Второе… Хотя нет, кажи мне сначала: где-то в округе найдется озерцо с большой поляной, а рядышком несколько пещер? Верстах в восьми или десяти от Выселок?
— Ну, озер тут хватает, сам знаешь… — почесал нос загубником трубки староста. — Но, если тебе с пещерами надо, то это токмо в ту сторону… — он ткнул на восток. — Других гор вблизи нету. А, чтоб вот так, все вместе… — Титыч призадумался. — А ведь есть такое место, Влад, — вдруг просветлел весь, довольный, что вспомнил и повернулся к здоровяку, осчастливленному булавой. — Ясь, помнишь, где вы с батькой в позапрошлом году шатуна прибили?
— Это вы о Глупом озере спрашиваете, что ли? — солидно переспросил парень. — Я сразу о нем подумал, но только ж какие там пещеры? Так — лисьи норы…
— Угу, ну раз других вариантов нет — остановимся на этом. Титыч, скажи пастухам, пусть утром выгоняют скот не на старый выпас, а на восточную окраину. Ясень, коль уж ты у нас бывалый охотник и знаешь те места, назначаю тебя старшим над всем отрядом. Поможете пастухам с коровами. До обеда пусть себе буренки бредут попасом, пока с глаз не скроетесь, а там уж сами решайте. Главное, чтоб до темноты успели к озеру добраться. Как считаешь? Успеете?
— Успеем, — уверенно кивнул парень. — Да они, как воду учуют, сами побегут. И подгонять не придется. Следы заметать?
— Нет, это моя забота. Ваша — перегнать скот и обустроиться на месте. Придется там пожить немного, пока тут все уладится… Хорошо, с этим разобрались… Ну что, староста, вот тебе помощники до утра. А куда кого направить, что где взять и куда отнести, это ты им лучше меня расскажешь. Верно?
— Верно. А ты куда?
— Пойду, Хозяина проведаю. Надо ж и ему кое-чего объяснить. Хватит ему на общественных харчах прохлаждаться, пришла пора имечко отрабатывать… — я широко усмехнулся, очень рассчитывая, что несмотря на сгустившиеся сумерки, моя уверенная улыбка хорошо видна всем.
— Гляжу я на тебя, Влад, — выколотил трубку о кулак Ярополк. — И думаю: либо ты самый удачливый сучий сын, которого я только в своей жизни видел, либо знаешь что-то мне неведомое, но очень важное. А отсюда и вся твоя уверенность… Нет, да?
— Да, Титыч, да… Я тот самый, кое-что знающий, сын своих родителей, — хмыкну я. — А у тебя в роду сороки-вороны не водились?
Дополнительно объяснять сельскому жителю аналогию с каркающими или скекочущими птицами не понадобилось. Староста намек понял.
— Ну пошли, ребятки, будем прятать, чего успеем…
Новобранцы согласно загудели, но уйти не успели. Сперва послышалось громкое сопение, лязг. А мгновением позже из тьмы выступило что-то бесформенное и двинулось к нам. По мере приближения, нечто приобрело очертания человеческой фигуры, нагруженной сверх головы разными баулами и еще непонятными вещами.
— Ф-фу… — устало, но мелодично, выдохнуло это диво, с грохотом сваливая поклажу у моих ног, и превращаясь в диву. Ту самую, курносенькую. Только не в платьице, а — кольчуге и легком шишаке…
Жаль. Ошибся я… И этой ума не хватило. Хотя, может эта самая красота, таки да спасет мир?
— Еле дотащила… Надо было мамку слушать, она перину и подушки предлагала. А дед уперся, как бара… — в последнее мгновение девчонка решила, что старость все-таки заслуживает более почтительного отношения и поправилась. — В общем, уперся и все тут. Говорит: на кой ляд вам в походе это барахло? Уж коль собралась замуж за воина, так и приданое соответственное бери. Тем более, в хозяйстве от него никакого прибытку, токмо уход нужен, чтоб совсем не поржавело. А продать — рука не подымается. От батьки да брата осталось. Листица, помоги что ли к общей куче перетащить… А вы, чего уставились? Топайте, куда собрались…