— Я просто... хотел сказать, что... гм... насчет происшествия на тренировке. Никто не хотел обсуждать его на совете. Если тебя это интересует.
— Я совсем не о том сейчас думаю.
— А-а. Ну ладно. Просто мы все беспокоились... знаешь... если тебя отстранят от тренировок...
— Я тебе очень признателен за заботу.
— Мы все за тебя беспокоимся.
Ронин взглянул на Г'фанда и заставил себя улыбнуться.
— За меня волноваться не надо — так им всем и передай.
— Но ведь тренировки — это твоя жизнь! Я бы на твоем месте очень расстроился.
— Ты так это говоришь... можно подумать, что я себя просто покрыл позором, — сказал Ронин. — Я честно сражался. Это не я, а они нарушили Устав.
— Но ведь с инструктором тоже надо считаться, — возразил Г'фанд, явно не понимая, о чем толкует ему Ронин.
— Не всегда и не всем.
— Да, — с горечью согласился ученый. — Не всем.
Легко и бесшумно, как тень, Ронин добрался до дальней стены и коснулся ее рукой. Открылась потайная дверь. Он шагнул внутрь.
В маленькой комнатке ничего не изменилось: те же узкие койки и тусклые лампы. И Боррос.
На этот раз он сидел, напряженно разглядывая свои ладони. Желтая лысая голова легонько покачивалась на тонкой длинной шее. Серые глаза были тусклыми и безучастными.
Ронин присел рядом с ним.
— Боррос...
— Иди, — произнес колдун равнодушным усталым голосом. — Иди и скажи своему саардину, что мой ответ по-прежнему «нет». И другого ответа не будет.
Он провел пальцами по лбу, и Ронин заметил, что пятна Дехна на висках колдуна стали бледнее.
— Скажи ему, что он больше уже ничего не сделает. Он перепробовал все, и ничего у него не вышло. Никаких даже проблесков не осталось... я вообще ничего не помню. Так что его попытка перетащить меня к себе в ведомство тоже не удалась. Я не в силах ему помочь, даже если бы и хотел.
Боррос махнул рукой.
— Иди к нему и передай, что сказал колдун. Мне он верить не хочет, а тебе, может быть, и поверит.
— Боррос, прошу вас, выслушайте меня, — прошептал Ронин. — Я не даггам, и Фрейдал — не мой саардин. Мороз проклятый, ну посмотрите же на меня! Я был здесь у вас в прошлом цикле. Вы тогда болели, вам было очень плохо.
Боррос взглянул на него — в серой непроницаемой глубине его глаз блеснули тусклые золотые искорки — и мрачно хохотнул:
— Очень плохо мне было? Теперь это так называется? — Его глаза заблестели. — Тебе меня не провести. Ложь и обман без конца... впрочем, ничего другого от него ожидать не приходится. Твое время истекло. Пусть присылает следующего. Но ты ему все-таки передай, что ничего у него не выйдет. Ничего.
Сейчас Боррос был совсем другим — не похожим на того человека, с которым Ронин разговаривал еще в прошлом цикле. На того человека, которому он спас жизнь. И это тревожило Ронина. Очевидно, что никакой Боррос не сумасшедший. И Фрейдал это сразу поймет, если не понял уже. И было еще одно обстоятельство. Хотя колдун и сумел продержаться так долго, если Фрейдалу припрет, Боррос в конце концов выложит ему все, что тот хочет знать. Фрейдал умел добиваться того, что он хочет. Это Ронин уже понял.
— Как же мне вас убедить?
Уловив в голосе Ронина нетерпение и настойчивость, колдун хитровато улыбнулся.
— Хорошо. Сделаем так: я спрашиваю — ты отвечаешь. И если вдруг мне покажется, что есть в твоих словах что-то неискреннее... любая заминка с твоей стороны... и мы прекращаем наш разговор.
— Но у нас мало времени. — Ронин покосился на дверь в коридор.
Боррос пожал плечами, скривив губы.
— Другого выхода я не вижу.
— Ну ладно, — махнул рукой Ронин. — Если это вас убедит...
Взгляд серых глаз колдуна вдруг стал пристальным и холодным. Кристально ясным.
— Я не сказал, что меня это убедит.
Ронин раздраженно хмыкнул.
— Кто ты? — коротко бросил Боррос.
— Меченосец.
— Кто твой саардин?
— У меня нет саардина.
— Что? — глаза колдуна превратились в щелки.
— Я никому не служу.
Бледные руки поверх черного одеяла казались причудливыми белыми цветами.
— Интересно. — Колдун запрокинул голову. — И на чьей ты стороне?
— Еще не знаю, но Фрейдал мой враг.
— Хм. Это действительно так?
— Он уже дважды пытался меня убить.
— И ты думаешь, я тебе поверю?
Всему есть свой предел. Ронин схватил Борроса за грудки и притянул к себе, пока лица их не оказались совсем-совсем близко:
— Надо было мне бросить тебя подыхать в прошлом цикле. Чего ради я так напрягался — тебя спасал?
— Отпусти меня.
Ронин разжал пальцы. Колдун поправил рубашку.
— Расскажи мне, что произошло.
Ронин рассказал ему о поединке с Маршем.
— Ты сломал ему хребет? — переспросил Боррос, мечтательно улыбнувшись. — Ты уверен?
Ронин пожал плечами.
Колдун на мгновение закрыл глаза.
— Это было бы здорово... — Он снова взглянул на Ронина. — Продолжай.
Ронин рассказал о том, как им с К'рин пришлось спускаться на Сехну по старой заброшенной лестнице, потому что та лестница, которой они обычно пользовались, оказалась заваленной всяким хламом — и отнюдь не случайно, как он теперь понимал, — и о том, как они нашли ниру.
— У нее на жетоне было написано «девяносто девятый», но я понятия не имею, что она делала так высоко. Она была... вся искалечена. Конечно, руку она могла потерять и в результате несчастного случая, но вот язык... Она...
В серых глазах колдуна вспыхнули золотые искры. Его голова опять дернулась. Он поежился, но ничего не сказал.
— Мы не могли ее бросить. А потом...
Желтая голова Борроса качнулась из стороны в сторону.
— Мне кажется, я...
— ... она их всех забрала с собой...
— Не может быть.
— ... туда вниз, в яму.
— Не может быть, нет... Ее жетон, ты его видел. Как ее звали?
— Я не понимаю, зачем...
— Говори! — колдун буквально впился в него взглядом.
— Корабб, — ответил Ронин. — Ее звали Корабб.
Глаза колдуна вдруг смягчились — у Ронина невольно возникла ассоциация с мечом, убранным в ножны.
Боррос отвернулся:
— Мороз бы их всех побрал! Что же они творят?!
— Я вообще ничего не понимаю, — тряхнул головой Ронин.
— Да, — прошептал колдун. — В это я верю охотно.
— Сначала, я думаю, никто не верил, что я смогу построить эту машину, — спокойно рассказывал Боррос. — В конце концов, Мастаад находился при мне неотлучно и докладывал им о каждом моем шаге. Поначалу я не обращал на него внимания. Просто старался ни к чему его не подпускать, потому что такой у меня стиль работы. Да и вообще я не люблю, когда кто-то лезет в мои дела. Но он был как-то уж слишком нетерпелив, слишком настойчив, и тогда у меня зародились первые подозрения. И потом, эти слухи... ну ты понимаешь... о том, что служба безопасности «пасет» всех колдунов. — Боррос поднял руки. — Откуда ты знаешь, чему можно верить, чему нельзя. Мало ли что говорят... Я как-то не придавал этому значения. Однако, как только я убедился, что я смогу сделать эту машину, я начал подозревать всех и вся. Однажды я застал его за чтением моих записей, и все мои опасения подтвердились. Я его выгнал взашей, а записи сжег. Он, конечно, не смог их прочесть, но он и так знал достаточно, чтобы сообщить им, что мне по силам построить такую машину. И они, ясное дело, не заставили себя ждать.
— Но ты говоришь, что машина, которую ты изобрел, может определять направление ветра и температуру воздуха на поверхности. Почему...
— Почему они так испугались? Потому что она докажет, что Наверху есть жизнь. Что там живут люди. А им это не нужно. — Колдун вздохнул. — Старый порядок укоренился во власти. Есть, конечно, противостояние группировок, но это так... мелочь. Если будет война, неважно, кто победит. Как бы там ни было, все равно саардины останутся у власти. Старые схемы, они не меняются. Война принесет разрушения. Будет много смертей. Но потом все войдет в свою колею. Все стабилизируется. И все будет по-прежнему.
Он взглянул на Ронина.
— Ты представляешь, что будет с Фригольдом, если люди узнают, что на поверхности можно жить? Что там тоже есть люди. Все сразу рванутся Наверх. Фригольд рухнет. Власти саардинов придет конец. А покуда мы заперты здесь, у нас просто нет выбора.
— Но здесь мы умрем. Мы уже умираем медленно, но верно, — возмутился Ронин. — И власти должны это понимать.
Боррос кивнул.
— Да, они понимают. Но ты сам говоришь, что это медленная смерть. Вот и они полагают, что век, может быть, два мы еще протянем. А потом... — Он пожал плечами. — Они живут настоящим.
Колдун провел руками по одеялу.
— Я видел, что там, на поверхности, — сказал Ронин.
— Да?
— Есть такая машина — Линзы. Она показывает поверхность планеты. Там все покрыто снегом и льдом. Все.
Колдун усмехнулся:
— Прямо над нами — да. Слежавшийся лед. Пласт глубиной в километр, я думаю, хотя точно это не определишь. Но я узнал, что наш Фригольд расположен вот здесь, — растопырив пальцы обеих рук, он описал в воздухе сферу и указал на самый ее верх, — то есть если представить планету как шар, мы находимся примерно в этой точке. Близко к полюсу. Полюса расположены сверху и снизу шара. Здесь всегда все покрыто льдом. Тысячу лет назад снега и льда было меньше, сейчас они покрывают большую площадь. Но отнюдь не всю планету. Ты понимаешь? У центра планеты теплее, земля там коричневая, а в ясном небе сияет солнце. Оно согревает людей и землю.
— Откуда ты знаешь?
Боррос пожал плечами:
— Все равно это все бесполезно. Знания бессмысленны. Потому что уже очень скоро мы все... и Фригольд, и те люди, которые живут на поверхности... все будет уничтожено.
— Ты говорил об этом, когда...
— Да, ты при этом присутствовал, и ты видел, в каком я был состоянии. Тогда я был еще более восприимчив к излучениям.
— Это было... я как будто чувствовал чье-то присутствие.
Колдун кивнул:
— Вполне вероятно. В последнее время они как-то особенно активизировались.
— Но что это было?
— Я пока не могу объяснить. Сам еще толком не знаю.
— Но это реально?
— О да. Только, мне кажется, очень далеко отсюда.
— И что теперь?..
— Теперь нам нужно принять решение. Нам обоим. Я должен выбраться на поверхность, к людям, которые Наверху. Я даже не знаю, можно ли остановить эту... силу. Но я все равно должен хотя бы попытаться. И ты тоже, мне кажется.
Ронину не понравился самонадеянный тон колдуна. Боррос вообще был ему несимпатичен. Почему-то Ронин ему не доверял, хотя и знал, что колдун прав. И это ужасно его раздражало.
Колдун улыбнулся — ледяной, неприятной улыбкой, в которой сквозила какая-то фатальная неизбежность.
— Да, вижу, я в тебе не ошибся. Хорошо. Стало быть, решено. И вот еще что: прежде чем мы попытаемся отсюда выбраться, тебе надо спуститься вниз...
Улыбка растаяла, как кусок льда в огне.
— Ниже девяносто девятого уровня.
... — У меня нет чернил, — сказал Боррос, уколов палец иглой. — Я постараюсь тебе объяснить как можно подробнее, но, боюсь, что мои познания ограничены.
Колдун надавил на палец, и из крошечной ранки показалась кровь.
— Но это все-таки лучше, чем ничего.
Он начал что-то чертить на куске ткани.
— Но ведь девяносто девятый — это последний уровень, — выпалил Ронин. — Под ним — только каменное основание Фригольда.
— Еще одна ложь, — назидательно проговорил Боррос. — В чем, в чем, а в обмане они преуспели. Там, внизу, под Фригольдом, — остатки цивилизации... цивилизации наших предков. Я это знаю точно. Потому что Корабб была там. Корабб — моя жена. Мне сказали, что она погибла. Она работала на одном из этих громадных преобразователей энергии. Сказали, что она попала в машину и ее изрезало на куски, так что спасти ее не удалось. Это случилось шесть циклов назад, и все это время я верил... — Он покачал головой. — Я не знаю, во что я верил.
— Так что же случилось?
— Я никогда этого не узнаю. Я могу только предположить. За десять циклов до того, как мне сообщили о ее гибели, она мне сказала, что нашла что-то вроде прохода под Фригольд на девяносто девятом уровне Я, естественно, загорелся. Еще бы! Я как представил себе, какие тайны и знания могли там скрываться! Не могли же они сжечь все до последнего — ведь кое-какие книги и карты остались даже у нас, наверху. А уж машины... Впрочем, я отвлекаюсь. Я, естественно, понимал, что мне самому никогда не добраться до этого уровня, и я попросил ее предпринять небольшую вылазку. В общем, она побывала под Фригольдом, и я убедился, что был прав. Ее, наверное, поймали, когда она отправилась Вниз во второй раз, и захотели узнать, что она там обнаружила. Фрейдал, должно быть, заинтересовался... ты видел, насколько силен был его интерес. Потом ее, может быть, и отпустили.
Боррос замолчал. Ронин следил за тем, как он выводит какие-то линии на кусочке ткани.
— Я не знаю, что нам угрожает. Но ответ — там, Внизу. Ты должен найти его и принести сюда. Только тогда мы с тобой сможем уйти Наверх, — продолжил колдун. — Тебе нужно найти один свиток с надписью, сделанной особыми знаками. Я здесь рисую тебе эти знаки, чтобы ты не перепутал их с другими. На свитке будет заголовок. Смотри — вот он! Это все, что мне известно. Кто знает, может быть, там мы найдем описание этой таинственной силы, которая нам угрожает... и как от нее защититься. — Боррос пожал плечами. — Это наша единственная надежда.
Он передал Ронину лоскут ткани, затвердевший от высыхающей на нем крови.
— И еще одно, Ронин. Постарайся вернуться до того, как они растерзают меня на куски.