— Меня сейчас стошнит! с чего вы взяли, что они бандиты?
— Я не собираюсь отчитываться. Либо мы делаем общее дело и убираемся отсюда, либо я оставляю тебя вести тут гуманистические беседы.
В ярости топнув ногой, Аннет с остервенением ринулась помогать мистеру Чи. Они шарили по полкам почти вслепую, пытаясь на ощупь определить ценность находок. Заслуживающее внимание отправлялось в мешки, обнаруженные Дикси в углу под прилавком. Джек закончил с сапогами, метнулся к двери и склонился над бесчувственным часовым. Руки нашаривали по полу вокруг тела, пока не наткнулись на металл. не разглядывая, он отправил пистолет в карман брюк. Штанина скособочилась, торчащее дуло стало при каждом шаге бить по бедру. Пришлось сунуть оружие за пояс.
В спину ткнулся тяжелый мешок, глухо брякнувший металлом. Джек схватил предназначенный ему груз, взвалил на спину. Посторонился, из темноты вывалились согнутые тяжестью фигуры. Отряд двинулся в обратный путь.
Глава 7
Иррату снился один из тех мучительных, тяжелых снов, которые донимали его все последние дни перед отлетом. в этом сне он снова был подростком, лежал, изможденный после бесконечного дня на плантации, в своем гамаке в углу барака. Он наблюдал за маленьким шилком, притаившимся на краю своей сети и демонстрирующим чудеса терпения во время охоты. Охота продолжалась сутками, и все это время крохотное создание сидело без движения в ожидании решающего броска на добычу, угодившую в невидимую плетеную ловушку.
О терпении говорила с ним сейчас и мать, сидящая рядом на ящике. Все родители старались привить детям терпение и смирение — единственное, что им осталось. Но слова матери Иррата сильно отличались от тех, что произносили другие обитатели подобных бараков.
Давно, когда Иррата еще не было на свете, а его мать была ребенком, произошла последняя, самая масштабная попытка восстания.
Как раз в ту пору, словно по странной прихоти Времени, сбылось древнее пророчество. Мессия явился среди рабов в образе низкорослой женщины, обладавшей белой кожей и необычными чертами лица. Она была захвачена во время очередного сражения с Непреклонными и долгое время жила среди рабов. Казалось, она страдает каким-то недугом, мешающим внятно говорить — издавала странные звуки, которые никто не понимал.
Мать Иррата проявила любопытство и вскоре догадалась, что женщина владеет иным языком и не понимает остальных обитателей барака так же, как они ее. Девочка решила помочь несчастной калеке и попыталась найти способ общения. После долгих мучений, девочка научилась издавать похожие звуки, и это стало моментом истины, перевернувшим всю ее жизнь. Девочка первой догадалась, что пришел предсказанный мудрецами мессия.
Мессия называла себя Амелией. Она так и не смогла выговорить имя матери Иррата, поэтому дала ей имя Эдвина. с этим именем девочка, в знак памяти об Амелии и о великой цели освобождения, прожила всю жизнь.
В своих речах женщина призывала к борьбе с тиранами. Пользуясь тем, что чудовища предприняли попытку нападения на Теплый Мир и были полностью поглощены приготовлениями, Амелия смогла сплотить рабов вокруг себя и организовать сопротивление. на заводах было множество актов саботажа, замаскированных столь искусно под несчастные случаи, что долгое время на них не обращали пристального внимания. Производительность труда упала, но близость цели отвлекала внимание чудовищ от этой проблемы.
Эдвина всюду следовала за Амелией, переводила ее проповеди и наставления, беседовала с ней о будущем, которое ждет народ после освобождения от чудовищ.
Неумолимо приближался день, назначенный для пуска снарядов к Теплому Миру. Незадолго до этого черного дня случилось еще одно необычайное происшествие. Непреклонные предприняли безумную по своей бессмысленной дерзости ответную атаку. в окрестностях города, где жила Эдвина, произошло сражение, во время которого рабы, трудившиеся на ближайшей плантации, увидели потрясшую их картину.
Когда бой подходил к неизбежному финалу, один из поврежденных треножников Непреклонных покинул поле боя и направился к плантации арры. в порыве безумной ненависти, чудовище принялось вымещать злобу на беззащитных рабах, уничтожая десятками и сотнями всех, кто попадался на глаза. Но эта бойня продолжалась недолго. Уцелевшие рабы увидели, как хромающий треножник перестал хлестать землю лучом и остановился. Из открытого люка кабины показалась человеческая фигура и начала осторожно спускаться по криво подогнутой конечности.