Аннет рассматривала редкие сосны на холмах, раскидистые купола сонно покачивались от слабого ветра. Точный прибор позволял различить даже изредка взлетающих с деревьев птиц. в один из телескопов оказался виден брошенный паровоз, застывший на рельсах, проходивших вдоль границы поместья. Прорвавшееся сквозь низкие кучевые облака солнце коснулось какой-то блестящей детали на корпусе паровоза, отраженный блик попал точно в объектив, резанул по глазам. Аннет отпрянула и стала кулачками тереть веки.
Дикси гораздо больше интересовали странные пятна свежевскопанной земли, как гигантские кротовины, в беспорядке разбросанные по холмам по всей территории поместья. в голове Дикси не укладывалось, как он мог пропустить такие хорошо заметные объекты, приближаясь к замку. Он подозревал, что нелюдимый астроном мог бы легко пояснить их назначение, но прервать разговор уважаемых ученых не решался. Тем более, что разговор этот, время от времени переходивший на повышенные тона, касался вещей, значительно более важных, чем пятна сырой земли за окном.
— Послушай, Перси! — в усталом раздражении восклицал хозяин. — Разуй глаза! Они просто избавились от тебя, это же очевидно. с чего ты решил, что их интересуют твои идеи?
— Стивен, ты переходишь всякие границы. То, что ты сам для себя решил в отношении других академиков, вовсе не следует перекладывать на каждого встречного.
— Ты действительно думаешь, что какому-то недоучке из городка было интересно, что ты говоришь о возможности спасти мир? Какому-то желторотому аспирантишке, который минутой раньше трясся мелкой дрожью при виде черного газа под окном? Кого ты хочешь обмануть, Персифаль?
— Ценность научных открытий не зависит от условий, в которых они сделаны, — Уотсон был непреклонен.
— Тогда вот тебе мое открытие — они дождались, пока ты уйдешь дарить светоч людям, а затем собрали все ценное и двинули подальше в лес, рыть себе норы — сказал Сайд.
Он никогда не заботился о политкорректности высказываний, и, тем более, о производимом впечатлении. Именно поэтому почти все ученое сообщество порвало с ним всякие отношения, а многие даже перестали воспринимать его всерьез, считая просто склочным стариком, выжившим из ума.
Уотсон развел руками. Любая встреча с Сайдом проходила в атмосфере напряженного препирательства, но сколько совместных открытий было сделано ими в молодости, когда в таких перепалках у кого-нибудь из них возникало прозрение!
— Я верю в обоснованность твоих догадок, — продолжал Сайд. — Кому, как не тебе, придумать что-то в этом роде? За последние годы я сильно устал от всего этого, так что не хочу даже спорить с тобой. Знаешь, я никогда бы не подумал, что буду на старости лет смотреть на звезды просто по привычке. а ты меня удивил. Все так же бодр, остроумен, горяч.
— Стив, ты хоть можешь себе представить, скольким людям твоя привычка спасла жизнь?
— Ты о чем?
— А статья?
— Кончай темнить, Перси.
— Статья в «Лондон Телеграф», хочешь сказать, была уткой?
— Ах, эта. Жалкий приступ гордости. Нашло что-то на меня, позвонил тому писаке. Думал еще потом, что зря полез. Только сам на себя собак спустил. Ты знаешь, сколько мне пришло гневных посланий? Упреков сколько было, издевательств? Но мне уже все равно. не те годы, чтобы меня это волновало.
— Я верю, Стив, что в Европе сейчас все по-другому, — сказал Уотсон. — Это сообщение о сопротивлении… По-моему, у них еще есть силы. Мои знания нужны им сейчас.
— Давай без высокопарности. Чего ты хочешь от меня? — ответил Сайд и кисло сощурился. — Мне льстит, что ты сразу отправился ко мне, да еще сподвиг на это толпу молодежи, но подумай трезво, что мы можем тут сделать?
— Не скромничай, Стивен, — Уотсон наклонился поближе к собеседнику. — Я же прекрасно знаю, что у тебя наверняка что-то припасено. Ты не можешь без сюрпризов.
— Я давно уже тут сижу как придаток телескопа. Ты видел дом? Мне прибраться сил нет, прислуга разбежалась. Только звезды пока со мной, одна радость. Какие тут могут быть сюрпризы?
— Меня не проведешь, дружище. Отпираться бесполезно, — Уотсон чувствовал, что нужно еще немного поднажать.
— Припасено, говоришь? Может, тебя антиквариат интересует? Этого добра у меня навалом. Даже пара тех летучих колымаг еще в ангаре место занимают.
— Ты о чем?
— Да о самолетах этих чертовых. Что, забыл, как мы с тобой веселились на рождество в девятисотом?
— Ах ты! Совсем вылетело из головы. До сих пор хранишь? — удивился Уотсон. Это определенно было то, что нужно. — И что же, так после этого и не летал больше?