– Но, миссис Доулинг, я ничего не знаю об искусстве. Я бизнесмен!
На следующее утро появилась запоздалая газета. В ней сообщалось о восстаниях, и их подавлении, в Филадельфии, Нью-Йорке, Детройте, Сент-Луисе...
Бэлдвин Доулинг вошел в кабинет Джаггинса. Центаврианин выглядел почти не изменившимся, только волосы были тронуты сединой.
– Привет, Джаггинс, – сказал Доулинг. Потом он принюхался. И еще раз принюхался. В кабинете ясно чувствовался запах табачного дыма.
Доулинг неодобрительно взглянул на Джаггинса. Тот ответил ему сначала спокойным, потом раздраженным взглядом.
– В чем дело? – рявкнул он.
Доулинг слегка улыбнулся.
– Не волнуйтесь, Джаггинс. Я не...
– Займитесь лучше тем, что вас касается!
– Что вы так разволновались? Я ничего особенного не сказал. К тому же я как раз намерен приступить к делу. Для этого я и пришел. – Он рассказал ему о сделке по обмену акциями, что предложил Хси, дав ей самую благоприятную интерпретацию. Однако Джаггинса оказалось трудно одурачить.
Джаггинс задумчиво разглядывал орнаментированную подставку для ручек, подчеркивающую спартанскую простоту его кабинета.
– Может быть, ваш план и хорош, – сказал он, – но если о нем узнает мое начальство, оно может посмотреть на него несколько... неодобрительно. – Молчание. – Я пытаюсь быть честным. Разве я не был всегда честным с филадельфийцами?
– Конечно, Джаггинс. И теперь настало время выразить вам нашу благодарность, как вы считаете?
– Нас, центаврианцев, не могут поколебать материальные соблазны.
– Конечно. Вы полностью неподкупны. Но я буду счастлив, если смогу выразить вам свою признательность. Знаете, ведь я не один из ваших самоотверженных суперменов.
– Что вы имеете в виду?
Доулинг сказал. Джаггинс глубоко вдохнул, сжал губы и угрюмо кивнул. Его взгляд не отрывался от подставки.
– Кстати, – сказал Доулинг, – теперь, когда это дело решено, вы можете оказать мне еще одну маленькую услугу. Я полагаю, что один из тех, кто был захвачен после недавнего восстания – мой однокурсник Фредерик Мерриан.
– Ну, и что?
– Что центавриане намерены сделать с бунтовщиками?
– Зачинщики будут расстреляны, остальные ослеплены. Не думаю, что ваш Мерриан был зачинщиком. Я вспомнил бы его имя, будь это так.
– Ради нашей старой дружбы, не могли бы вы что-нибудь сделать для Мерриана?
– Он что, ваш близкий друг? – Джаггинс резко взглянул на Доулинга.
– Нет. С тех пор, как мы кончили колледж, я лишь несколько раз его случайно встречал. Он неглупый парень, но склонен к глупым поступкам.
– Не представляю, что я могу сделать. Не могу же я его отпустить.
– Этого и не требуется. Выпишите ему свидетельство о смерти. Укажите, что он умер от естественной причины. Затем замените его на одного из заключенных тюремной фермы в Ланкастере. Они там все равно непрерывно умирают.
– Посмотрим.
Когда Артур Хси сел в машину Доулинга, улыбка на лице друга ответила транспортному директору на незаданный вопрос.
– Я предложил ему сто тысяч, и он взял их без звука.
Хси свистнул.
– Я был уполномочен заплатить в десять раз больше! Наш Бозо еще не знает своей истинной цены.
– Может, это первая настоящая взятка, которую он взял.
– В самом деле? Ну что ж, мы не станем объяснять ему, сколько он смог бы заиметь, верно? Он и сам узнает это достаточно скоро.
Фред Мерриан приковылял в комнату с видом побежденного человека, но немного обрадовался при виде Доулинга, Хси и доктора Лечона.
Он уселся, потом с удивлением огляделся.
– А почему вышел охранник? Обычно они этого не делают.
Доулинг усмехнулся.
– Он не должен услышать то, что мы тебе скажем. – Он объяснил план перевода Мерриана под другим именем на ферму в Ланкастере.
– Тогда... выходит, я сохраню свои глаза? О...
– Ну, ну, держись, Фред.
Они успокоили потрясенного писателя.
– Я до сих пор не могу понять, почему восстание провалилось, – сказал он. – Вы даже не можете представить, насколько мы были осторожны. Мы продумали буквально все.
– Мне кажется, – сказал Доулинг, – что вы не уяснили одного. До тех пор, пока у Бозо будут большие и хорошо вооруженные отряды ищеек... – Он пожал плечами.
– Хочешь сказать, это безнадежно?
– Ага. Зная тебя, Фред, я понимаю, что тебе будет трудно смириться с этой мыслью.
– Я никогда с этим не смирюсь. Должно же быть что-то.
– Боюсь, что нет.
– А я не настолько в этом уверен, – сказал Лечон. – Конечно, не вооруженное восстание. При наличии сложного современного оружия гражданские мало что могу сделать. Это примерно то же, что пытаться остановить... скажем, циркулярную пилу голыми руками. Но есть и другие возможности.
– Какие? – одновременно спросили все трое молодых людей.
– Читайте историю, джентльмены. Читайте историю. – И это было все, что они смогли из него вытянуть.
– Я не волнуюсь, – сказал Джаггинс. – Мы можем доверять друг другу. – Он откинулся на спинку кресла и затянулся сигарой. Потом немного покашлял и сказал. – Проклятие, вечно забываю, что этот дым нельзя вдыхать. – Он уже приобрел модную в Америке привычку носить мужские серьги.
Доулинг улыбнулся.