— Живи, Веселый Вдовец, да поминай старину Орма, — сказал наемник, меряя его взглядом с головы до ног. — Будешь потом детям рассказывать, как вчетвером сотню псов войны напугал.
Тут Орм стремительным движением выхватил из рукава рубахи тонкий стилет и приставил его к горлу маркиза со словами:
— Но — только детям! А то всю мне репутацию непорочную и трудом непосильным нажитую испортишь, сосунок!
Когда отряд королевских войск исчез между холмами, один из помощников Орма спросил своего командира:
— А может нужно было положить их всех? Мало ли, что потери бы понесли. Мы все же воины…
Орм недобро на него глянул:
— Артив — великий солдат, живая легенда. Последний, может быть, из настоящих псов войны. Вот убьют меня в какой-нибудь кабацкой драке, и осиротеет солдатня совсем. Будут такие вот, как Шестипалый, командовать, тупые мясники, или колдуны, навроде Наместника. А то и лысые колдуны начнут мечами махать. Эх, уходит порода…
Он потянулся всем телом, как гигантский кот:
— А еще, чует мое сердце, пристроится командор среди цивилизованных (это слово он произнес с нескрываемым презрением), еще на службу позовет. Не вечно же нам на лысых горб гнуть.
— Вся цивилизация сейчас в Объединенном Королевстве, под Эфремом. А он нас разве что колесовать может, а не на службу взять.
— Подожди еще, — сказал Орм убежденным тоном. — Если Амибал смог разнести в пух и прах Д’Алви, то представляю, что может натворить Артив, схлестнись он с Эфремом. Я не пророк, но если Черный Герцог даст нам от ворот поворот, то мечи скоро понадобятся на севере.
В нескольких сотнях миль от места расставания Артива и Орма мастер С’лорн устало откинулся от хрустального шара, благодаря которому видел и слышал все, что творилось на тропе. То же самое сделал Черный Герцог в своей каюте, только его шар не юркнул в паутину проводов под потолком, а лишь потускнел и словно съежился.
К Амибалу сзади подошла женщина в длинном плаще и в глухой маске. Она длинными и неестественно белыми пальцами стала массировать его плечи.
— Если бы у Орма на шее не болтался амулет, мы оказались бы лишены удовольствия слышать эту сцену, — нарушил молчание С’лорн. От его жутковатого голоса шар Амибала пульсировал, словно корчился от боли.
— Может, стоило попробовать дотянуться до изменника через талисман, — задумчиво сказал Наместник. К нему тут же прилетел ледяной ответ:
— Стоило, вообще, не допускать бегства Артива. Или это также входило в твой план?
— Нет, — улыбнулся Амибал одними губами. — До такой степени мое хитроумие не распространяется. Я всего лишь не стал препятствовать случившемуся и высылать наперехват боевых пловцов.
— Почему, хотелось бы знать? Изменник знает очень многое из того, чего не следовало бы знать врагам.
— Это верно. Но я выжег определенные участки его мозга, обрубил нервные окончания, нарушил память. — Наместник знаком удалил женщину и склонился над шаром. — Так что командор — всего лишь беглый солдат, и не более. Да и не попадет он никогда ни к эливенерам, ни к метсам.
— Беспечность и зазнайство уже погубили Красный и Желтый Круг. Если это все твои аргументы, наместник, берегись…
— Мастер, принцесса Лучар — законная наследница престола Д’Алви, а проклятый Иеро — ее муж. Кто поручится, что северные мастера вновь не упустят пера Дистина из-под контроля? Представляете, что будет с нашим Объединенным Королевством, когда эта парочка с толпой эмигрантов примется за него с юга, а с севера начнут давить метсианские легионы?
— К чему ты клонишь, Амибал?
— Я на скорую руку исследовал разум командора и обнаружил, что старый солдат влюблен в принцессу, словно мальчишка.
— Какое мне дело до жалких страстей смертных?
Голос С’лорна стал наливаться недоброй грозной силой, которую так хорошо знал Амибал. Он поспешил объясниться:
— Кое-какие косвенные данные говорят, что девчонка заигрывает с Артивом. Беглый полководец Зеленого Круга, овеянный легендами в стане королевских войск! Уверен, что вокруг Лучар найдутся советники и царедворцы, которым весьма заманчивым покажется соединение этих двух сердец.
— И что же в этом хорошего?
— Явись Иеро на юг, он уже будет не желанным принцем, потенциальным королем в изгнании, а тем, кем был всегда для утонченных жителей Д’Алви — краснокожим дикарем, фанатиком и опасным колдуном. Те, кто поспособствуют сближению Лучар и командора сделают все, чтобы уничтожить метса.
С’лорн некоторое время раздумывал над неожиданной идеей. Гнев на его лице сменился обычной восковой маской без тени эмоций. Наконец он нарушил молчание: