— Зато я имею! — крикнул Фред и вышел вдруг из конюшни. В руках у него были вилы. — Я имею о тебе такое понятие, что ты негодяй и льстец, — сказал Фред яростно, — я убью тебя, как собаку.
Я испугался и загородился рукой.
— Успокойся, Фред, и пусти меня, — сказал я, — я уйду.
— Уйдёшь? Я убью тебя сию же секунду! — орал Фред, пытаясь проткнуть меня вилами.
Алиса не сделала ни шагу, чтоб разъединить нас.
— Не убивай его, — сказала она только.
— Ты убийца, — сказал я Фреду. — И, прошу тебя, положи, пожалуйста, вилы, убийца ты.
Но Фред не хотел пощадить меня.
— Если ты двинешься хоть на вершок, я приколю тебя, — сказал он.
Я сел на землю. Я видел, что Фред в совершенном бешенстве, и мне с ним не справиться. Такой удар вилами, как известно, зарастает очень медленно и даже может и совсем не залечиться, а я боялся за свою жизнь.
— Что ты сказал обо мне старикам? — кричал Фред.
— Ты глупая скотина, — отвечал я. — Я ничего не говорил и не хочу оказывать тебе никаких услуг.
Фред повернул вилы и ударил меня по голове ручкой. Это было не особенно больно. Я встал. Когда вилы опять очутились надо мной, я взмахнул рукой и схватил их. В ту же минуту Алиса сообразила, что теперь Фред в опасности, и побежала позвать отца.
— Успокойтесь, ребята, — сказал мистер Роджерс. — В чём дело?
— Спросите Фреда, — отвечал я. — Он прибежал с вилами.
— Они оба хватались за вилы, по очереди, — сказала Алиса.
Тут я понял, что Алиса хитрая баба, и хотя я тоже хитёр, но она была много хитрее. Я пошёл своей дорогой в злобе, предоставив обоим влюблённым объясняться и оправдываться, и взваливать на мою голову, что хотят. Но на следующий день я пошёл к Фреду, когда тот пахал, и велел ему слезать с плуга. Он не хотел. Тогда я хватил его в зубы так, что он покачнулся и свалился с сиденья. А Фред не нашёл ничего другого, чтоб отмстить мне за это, как изрезать в клочки спину моей куртки, пока я спал…
Мы пахали до тех пор, покуда мороз не сковал поля, даже лёд начал уж проникать в землю. Мистер Роджерс сказал однажды:
— Ну, ребята, пахота кончается.
Мы сейчас же отпрягли и отправились домой. И в последний раз я вычистил скребницей мулов, вымыл им головы и задал корму.
— Смеркается, скоро ночь, вы можете остаться до завтра, — сказал мистер Роджерс.
Он высчитал, сколько нам приходилось, и заплатил деньги. Я ничего не брал вперёд, так что мне пришлось больше, чем Фреду, который брал вперёд на новое платье и новую шляпу из города.
Мистер Роджерс предложил мне дать другую куртку на поездку, лучше моей; я могу оставить её у его купца, сказал он. Тогда я вывернул карманы в его куртке, чтобы он видел, что ничего не забыл в них. Это был ненужный фокус с моей стороны для доказательства моей честности.
Ночью я проснулся от того, что Фред встал со своих нар и надевал куртку.
— Куда ты? — спросил я. Он не отвечал.
Фред ушёл и не возвращался. «Он что-то затевает!» — подумал я, подкрался к двери и отворил её. Было темно и холодно, на небе сияло несколько звёзд. Я не посмел шпионить дальше и вернулся: что бы там ни произошло, лучше быть в стороне. Я продрог у двери и заснул очень крепко, и спал, не просыпаясь, до утра.
Когда я встал и пришёл к старикам, Фреда ещё не было.
— Где же Фред? — спросила миссис Роджерс, у которой завтрак уже был готов.
— Не знаю, — отвечал я.
Она вышла позвать его, но Фред не откликался. Тогда у старухи закралось подозрение, она открыла дверь в комнату Алисы и заглянула туда. Комната была пуста. Она опять закрыла дверь и сказала:
— А где же Алиса?
Лицо её было серо, как пепел.
Мы стали кричать и звать их обоих, однако нигде не нашли. Но из конюшни исчезла Алисина запряжка. Мы поняли, что парочка сбежала.
— Точь-в-точь, как наша старшая дочь, — сказала миссис Роджерс растерянно.
Старик Роджерс был огорчен и молчал, он ходил и занимался разными делами, но видно было, что ему не до того. Жена успокоилась первая и говорила, что их другая дочь устроилась же хорошо, так что, может, будет хорошо и этой. И, как у всех дедов и бабок, сердца их лежали больше не к взрослым детям, а к маленьким внукам. Маленький Эдвин был самой большой радостью в доме.
— Если ты опять будешь проходить здесь, я дам тебе работу, если только будет, — сказал мне мистер Роджерс. — Куда ты едешь?
— Дальше на запад, — отвечал я.
— Вот это напрасно, — сказал Роджерс. — Тебе следовало бы найти место здесь в городе и остаться в этой стороне.
Но я всё-таки поехал на виноградники в Калифорнию.