— И что же? Я обязан знать! — сказал Нельсон.
— Все у вас обязанностями покрыто, — Ушаков улыбнулся улыбкой уже стареющего человека. — Я сообщу французу, что не потерплю атаки на свои корабли и немедленно вступлю в бой, случись они, даже, если мы будем рядом с местом сражения. А так же я отправлю своему государю письмо, в котором опишу нападение на Россию.
— Получается, что вы поможете мне идти на прорыв? — спросил Нельсон.
— Мы уйдем первыми и создадим вам коридор, вот в него и устремитесь. Корабли у вас ходкие, быстрые, французы не догонят, однако, все равно я бы не советовал везти Эмму Гамильтон на ваших кораблях, — английский посол Уильям Гамильтон поморщился. — Я готов провезти ее на своем флагмане, а после отдам вам, когда уйдем подальше от Неаполя. Если в целом вы принимаете сказанной мной, то обсудим подробности.
На утро заканчивалось время ультиматума и неаполитанский флот демонстративно снял паруса, показывая, что не собирается воевать. Мало того, экипажи этих кораблей в большинстве сошли на берег.
Иное дело англичане. Нельсон, как только забрезжил рассвет, устремился вперед. Казалось, безумство, но английские корабли не стали дожидаться, пока французы создадут удобное построение, а сами атаковали.
Русские корабли так же вышли из порта. Французам было передано, что русские капитаны могут выстрелить в сторону французов, но лишь в качестве предупреждения, что республиканцы не соблюдают дистанцию. Если корабли Франсуа де Эгалье продолжат сближение, то второй залп будет уже наноситься по французским кораблям.
— Сильный противник, — сказал Ушаков, наблюдая схватку Давида-Нельсона и Голиафа-де Эгалье.
— Вы о ком, ваше высокопревосходительство? — спросил контр-адмирал Гавриил Кузьмич Голенкин.
— Об этом невежде Нельсоне. Смотрите внимательно, как он действует, после необходимо разбирать сражение по частям и думать, — отвечал Ушаков.
Русские корабли были выстроены в линию, и обращены правыми бортами в сторону разгорающегося сражения. Канониры русского флота на месте, абордажные команды готовы. Но Федор Федорович не собирался вступать в сражение, он создавал возможность для английских кораблей спрятаться за русскими линкорами и фрегатами. В линии, между русскими кораблями было достаточно места, чтобы туда прошмыгнул любой английский линкор. А ход эскадры Ушакова был столь незначительный, что корабли, будто бы стояли на месте.
В это время, линейный корабль «Агамемнон», используя свою более высокую маневренность, скорость и выучку экипажа, вовремя менявшего паруса, вклинился в середину построения французов. Обстреливая линкоры де Эгалье, флагман Нельсона, с ним на борту, проносился мимо французских кораблей, увлекая за собой и большинство других союзных вымпелов.
Вице-адмирал Горацио Нельсон превратил преимущество французского флота в количестве, в их же недостаток. Рассекающим ударом, как раскаленный нож по сливочному маслу, Нельсон просто не давал большинству французов участвовать в сражении. Да, и англичане получали повреждения, но французы, если решались на залпы, могли попасть и в своих соплеменников на другом корабле, расположенным напротив.
— Стервец, он решится на еще на один удар? — восхищенно задавал вопрос Гавриил Кузьмич Голенкин.
Ответа не последовало, так как стало очевидным, что да, Нельсон, уже уйдя за пределы расположения французского флота и расстреляв три вспомогательных судна, оставшихся без серьезной поддержки, решил повторить маневр.
— Вот, Гавриил Кузьмич, что-то похожее делали и мы, но посмотри, как англичане лавируют! Нужно будет провести маневры и узнать, сможем ли мы так, — говорил Ушаков.
Между тем, французы так же поняли, чего хочет англичанин, однако, видимо действенную тактику быстро придумать не могли. Да и управляемость флота во время сражения крайне затруднительная, тем более, если нет условных сигналов, кроме основных, по типу «делай как я».
— Ты погляди! А республиканцы не робкого десятка! — восхитился мужеством французов контр-адмирал Голенкин.
Федор Федорович Ушаков не ответил, ему были сильно любопытно, как на этот маневр всего одного французского корабля отреагирует вице-адмирал Нельсон. Дело в том, что республиканский новейший линкор «Жан-Жак Руссо» встал поперек, на курсе колоны из кораблей Нельсона. «Агамемнон» шел на таран «Жан-Жака Руссо». Лев таранил слона. Сила льва в том, что он быстр и может маневрировать, слону же хватает лишь топнуть по большой кошке, чтобы решить противостояние в свою пользу. Но у льва, Нельсона, после разворота французского линкора, не оказалось возможности для маневра, чтобы не задеть союзные вымпелы.