Ученик не хотел отдавать пальму первенства учителю. И на каждый описанный успех Тарасова, Авсей выдавал свои достижения. Николай Игнатьевич говорит о том, что в поместьях Державина добился, что на каждые две крестьянские семьи есть одна корова и, как минимум, три козы. Авсей парирует и утверждает, что все новые крестьянские дома в Надеждово с большими печами и даже с застеклёнными окнами, благо кирпичные заводы в Луганске почти простаивали и продавали кирпич для печей задёшево.
Дальше была очередь Тарасова, и он рассказал про производство водки, на что Авсей усмехается и наносит удар стабильным и разнообразным производством алкоголя, в том числе и абсента, первая партия которого уже отправилась на Туманный Альбион.
Но всё же чуточку, однако, Авсей проигрывал в этом затяжном матче. Тарасов смог сильно наладить производство картофеля и больше того, он смог уговорить крестьян его есть. В каждой деревушке Николай Игнатьевич поставил зерносушилки и выкопал бурты для хранения овощей.
— Масло! В Надеждово выделали подсолнечное масло! — вдруг вспомнил Авсей.
— Мы жмём масло из рапса, — спокойно отвечал Тарасов, выигрывая бой по очкам.
Всё это было хорошо, как и то, что кукуруза уродила, и в запасе на голодные годы остаётся кукурузная мука. Да, она плохо выпекается, только может в кашу и пойдёт. Но не до жиру, быть бы сытым.
На следующий день был большой разговор с промышленниками. Первым отчитался Никлас Берг. Тот самый датчанин, что выполнял мои заказы ещё в Охтинской слободе в Петербурге. Я перекупил его контракт, тем более, что Екатерининская верфь загружена строительством только одного корабля, торгового судна без вооружения для РАК, а больше у них нет заказов, и содержать большое количество работников нерентабельно. Потому избавиться от некоторых мастеров были даже рады.
В упор не понимаю, почему Россия не занимается торговым флотом. Почему сама не старается торговать с Англией? Да, островитяне уже дали добро на то, чтобы Российская империя открыла своё торговое представительство в Лондоне. Но не потому ли они согласились, что понимали — Россия просто не способна масштабно торговать на Лондонской бирже. А ведь всем известно, что англичане, закупая русскую пеньку и зерно, используют эти товары не только для собственных нужд, но и удачно их перепродают.
Зерном так и вовсе контрабандно приторговывают с враждебной Францией, делая это через северо-западные французские и голландские порты. Так что деньги не пахнут, и зарабатывать серебро — миссия и цель Великобритании. Стоит вспомнить Семилетнюю войну при Елизавете Петровне, когда Россия и Англия через систему союзов становились врагами, так и в тех условиях торговля не прекращалась, напротив, наращивалась.
Ещё одними пока гостями стали двое мастеровых из Сестрорецка и два оружейника из Тулы. Они не уволились со своих заводов, но благо были вольными и смогли прибыть по просьбе Кулибина.
Споров лишних не было. Оплату труда я положил достойную, как и обещал хорошие бытовые условия. Да и работать только десять часов в день с выходным — это на данный момент щадящие требования. Заказов на оружейных заводах сейчас не сильно много. Всё-таки для России важно, чтобы работала оборонка.
А я тратился на съезд и найм всех специалистов за мой счет, при том ещё без внятного видения, что из всего получится. Есть план, но он приблизителен и более стратегический. Может показаться, что сорю деньгами. Там повышенная оплата, тут покупка людей втридорога. Но любая продукция, что мы будем производить, будет инновационной и с большой прибавочной стоимостью. Отобью деньги сторицей.
Вот сколько денег могут дать за пароход? Уверен, что даже прижимистые англичане заплатят за такое судно серебром по весу. Пусть и купят сперва только один-два корабля, чтобы понять их устройство и скопировать, но заплатят же, обязательно. Вот только я не хотел бы на первых порах продавать пароходы кому-нибудь.
Почему я о пароходах заговорил? Так стал пайщиком той самой небольшой верфи в Нижнем Новгороде, где начал строиться водоход Кулибина. После временного закрытия предприятия его хозяин, некий Василий Петрович Семушкин, вполне известный в Нижнем Новгороде купец, решил продать такой неработающий актив. Вот только покупателя не было. Тогда мы и договорились. Я вошёл дольщиком всего с капиталом в две тысячи рублей и заполучил тридцать долей от верфи. Можно было и больше денег вложить, но они конечны, что сильно печалит.