Я не удержался и свои мысли о комплектовании армии поведал великому теоретику и практику, будущему генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову.
— Удивительно, мой друг, но вы, человек далёкий от воинской службы, не так чтобы глупо размышляете, — выслушав меня со снисходительной улыбкой говорил Суворов. — Ну, уж простите, слегка опущу вас с небес на землю.
Не скажу, что мне полностью доказали несостоятельность моей идеи, но минусов Суворов накидал преизрядно. Первое — это уровень подготовки войск. Не могу не согласиться с тем, что за полгода бездействия мышцы атрофируются, выносливость снизится, и такой бывший воин окажется более слабо подготовленным, чем рекрут второго года службы. Я парировал тем, что когда-то приобретённые навыки быстро возвращаются, и что достаточно будет двух-трёх месяцев, чтобы вернуть форму солдату.
Второе, на что сильно давил фельдмаршал в своей критике, это весьма сложная экономическая составляющая. С одной стороны, подотчётные бывшие солдаты участвуют в экономике и производстве вместо того, чтобы быть лишь потребителями. Однако, здесь есть жирное НО — это то, что для создания возможности учёта и дальнейших сборов военнообязанных необходима немалая инфраструктура. Это казармы, которые большую часть времени пустуют и ветшают, склады, которые нужно охранять и иметь на них работников, стрельбища, различные снаряды, которые можно назвать спортивными и многое другое. А кто будет обиходить коней, следить за оружием и делать всё то, что входит в обязанности солдата-рекрута?
На мой взгляд, вторая проблема решается тем, что в каждом учётном округе должна дислоцироваться рота солдат постоянной службы. Они же инструктора, работники склада и ответственные за всё остальное. Как раз получается, что в военное время рота разрастается до батальона. После батальон разрастается до полка и так далее.
И отсюда вытекает третья проблема — организационная составляющая. Для того, чтобы создать систему территориально-милиционного комплектования войск, когда в частях только двадцать процентов личного состава, но увеличивающегося до 100% в военное время, нужны люди, которые смогут вести качественный учёт, картотеки, осуществлять взаимодействие военного командования с администрациями. Это сложно и влечёт неисполнительность. Мобилизация может быть элементарно сорвана неорганизованностью. И в это время военное командование будет в своих планах учитывать мобилизованных, а их нет, сорван призыв.
— Признаться, мой друг, нам было бы о чём поговорить, не будь я отстранён от войск, — сказал Суворов. — Но если позволите, дам совет. Не распространяйте эти идеи и не пробуйте их донести до государя. Сгорите в огне, исходящим от российского престола.
— Я последую вашему многомудрому совету, ваше высокопревосходительство, — несколько слукавил я.
Павлу да, такие идеи нельзя подкладывать, это как сыграть в игру за персонажа, которым играет игроман. Даже, если в игре прорвёшь оборону орков или каких инопланетных захватчиков изничтожишь, всё равно действия не будут оценены, напротив, ещё больше разозлят и озлобят игромана.
Так и тут, что бы кто не предлагал преобразования в армии, главном объекте внимания государя, будь он даже гениальными, всё равно инициатор окажется в немилости у императора. А вот Александр Павлович… Впрочем, поживём — увидим.
— У меня, господин Сперанский, есть ещё один вопрос. Мой друг Гаврила Романович посоветовал обратиться к именно к вам. Мне не по душе быть помещиком. Вы же наладили дела в имениях Державина за долю от дохода. Не согласитесь ли на подобных условиях работать и на моих землях? — озвучил Суворов то, что я и сам ему хотел предложить.
— С превеликим удовольствием, Ваше Сиятельство, по осени направлю к вам в белорусские поместья людей, они всё посмотрят и составят план развития. Условия те же, что и с господином Державиным, — сказал я, прикидывая объёмы работы.