— Вы от кого? — спросил я четвёртого посыльного.
— Имею честь передать вам послание от моего господина его сиятельства князя Николая Борисовича Юсупова с приглашением в любое для вас удобное время по текущей недели наведаться на обед в дом моего господина, — сказал лакей и передал письмо.
Вот эту бумагу я прочёл сразу. Интересно было, чего от меня хочет один из богатейших людей России. О Юсуповых вообще ходили слухи, что они построили большой дворец не столько, чтобы жить во всех просторных комнатах, а чтобы сделать склады для золота и драгоценностей. Уверен, что всё не так, но огня без дыма не бывает, и род Юсуповых, до самого своего прерывания в конце XIX века, насколько я знаю, был очень даже состоятельным.
— Передайте своему господину, что я постараюсь быть у него.
И почему я обещал прибыть к Николаю Борисовичу Юсупову? Да, я должен покинуть Петербург. Но, в манере нашего императора, формулировка была такая: «Не желаю видеть в Петербурге». Не желает, так не увидит. У меня есть дела в столице, да и гости такие пришли… Вот порешаю всё необходимое и уеду, думаю, не позже чем через дней десять. Может, планы придётся переменить и больше внимания направить на общение с Вяземским и его тётушкой. Общаться с Катей, наверное, неприлично, но будет возможность, не премину воспользоваться.
Ели, почти не общаясь, лишь княгиня нарушала мерный стук ложек и других столовых приборов, приговаривая «презанятно». Мой повар на кулинарный суд предоставил сборную солянку, после был плов, а также на столе стояли нарезки из множества видов мяса: вяленое, копчёное, запечённое. Были и рыбные расстегаи в новаторском исполнении из слоёного теста, ну, и пирожки. Точно, откармливают! И вполне успешно. Обед без особых изысков, но сытно и вкусно.
— А ещё чем-нибудь ваш повар порадует? — спросила княгиня, когда доела уже и плов, и пару пирожков.
Вот есть же люди, которые пихают в себя десятки тысяч калорий и не полнеют! Мне бы так!
— Никифор, что у нас на десерт? — спросил я своего слугу, который с невероятно большим количеством ошибок обслуживал нас.
Нужно нанять нормальную прислугу, а Никифора иметь в качестве денщика и помощника.
— Имеются заварные пирожные, венский пирог со взбитыми сливками и ягодами, штрудель с яблоками, — перечислял Никифор.
— Катенька, а тебе чего хочется более за остальное? — спросила княгиня Оболенская.
Да я и сам хотел спросить у Катеньки, вот только, кроме как по имени-отчеству, я не мог к ней обратиться, а тогда получилось бы, что и у княгини спрашиваю.
— Заварных пирожных отведала бы, — ответила Катя тоненьким голоском.
Уже поев, Вяземский сообщил, что ждёт со мной серьёзного разговора. Требовать беседы он не стал, что уже хорошо. А вот поговорить и я бы хотел.
— Михаил Михайлович, вы должны знать… — начал разговор Андрей Иванович, когда мы оказались в моём кабинете.
Нижегородский генерал-губернатор рассказал свои мотивы, которыми руководствовался, когда стал пытаться хоть что-то сделать для моего вызволения. Вяземский акцентировал моё внимание на роли княгини Оболенской, которой удалось связаться через посредников с императорской фавориткой Анной Лопухиной. Но главным и для меня, и для Андрея Ивановича было иное.
— Я два дня тому, как прибыл от государя, из Гатчино. И он повелел мне отдать мою же дочь за вас, Михаил Михайлович. И я не намерен ослушаться императора, тем более, что разрыв помолвки сильно коснётся моей репутации и без воли Павла Петровича. Вы, как оказалось, фигура публичная и многим известная, как пиит, скорее всего. Так что свадьбе быть. В конце сентября и обвенчаетесь. И Катя не передумала, — говорил Вяземский, а у меня на лице непроизвольно образовалась глуповатая улыбка.
— Премного благодарен, я буду заботиться о Екатерине Андреевне, более, чем о себе, — отвечал я.
— Не заметили, Михаил Михайлович, что слова благодарности слишком часто вами произносятся? Так что помните об этом, — указал мне будущий тесть. — Малая толика благодарности есть и к вам от меня. Государь оказался доволен судами в моей губернии и, мало того, повелел из казны выдать серебра, чтобы продолжать реформу. Уж не знаю, как и сработаюсь нынче с Тимковским, что указом государя вас сменил. Посему первая моя просьба к вам будет таковой: оставить при нём, Тимковском, толковых служащих, а не забирать всех. Завалить работу он не может, как бы вы не относились к нему. В ином случае получится, что и я завалю свою службу.