Вскоре начался настоящий ливень. Струи дождя больно хлестали по лицу, заставляя прикрываться ладонью. Почва под ногами мгновенно превратилась в кашу. Босые ноги по щиколотку увядали в ней. Отчаявшись, я вломился в ближайший двор и устремился к сараю, но, не сделав и пяти шагов, поскользнулся и упал в лужу. Опасаясь взбесившейся собаки, которая зашлась истошным лаем, но слава богам была на цепи, я вскочил на ноги и рванул вперёд.
В голове стучала лишь одна мысль: «Укрыться, спрятаться.» Бежать уже не было сил, но подгоняемый липким страхом, затаившимся в груди, я мчался вперёд. Не думаю, что меня напугал пёс. Нет! Опасность витала в воздухе, исходила отовсюду, заставляя больно сжиматься сердце. Будто весь хутор разом пропитался ею.
Не помню, сколько я так бежал дворами, переваливаясь через ограды и топча грядки, но, когда силы почти покинули меня, я заметил приоткрытую дверь, и, не раздумывая, влетел в тёмный проем. Тут же зацепился обо что-то ногой, потерял равновесие и кубарем покатился по полу.
Потерев ушибленное колено, я осмотрелся. В помещении царил мрак, и лишь когда туча исторгла молнию, озаряя хутор бледным светом, я смог подметить некоторые детали.
Слева, вдоль стены, стояли различные инструменты: грабли, лопаты, причудливой формы плуги, косы. Тут же находились лошадиные упряжи и сёдла, приваленные к стене. Когда небо рассекла очередная молния, я обратил свой взор вправо. Там покоился невзрачный столик, с двумя табуретами, задвинутыми под него; рядом валялись набитые чем-то тюки. На стене мирно покоилась масляная горелка, да красовалось окно, через которое проникал свет.
Я прислушался. Дождь монотонно барабанил по крыше, завывал ветер.
— Ух, — вздохнул я. — Вроде не заметил никто.
— Угу. Эт ты верно подметил, — раздался голос позади. — Эк тебя угораздило парень забрести именно в эту деревеньку, да ещё и в этот сарай.
Я обернулся, но разглядеть что-либо не смог. Даже когда сверкнула очередная молния.
Ощущение опасности снова напомнило о себе. Я медленно пополз к выходу, семеня руками.
— Стой, дурак! — прошипел голос. — Рида!!!
Кто-то сцапал меня за плечо и с силой прижал к полу. Обернулся. Никого. В тот же миг я непостижимым образом оторвался от пола, пролетел через весь сарай и приземлился на тюки.
— Ну что ты, Рида, — снова произнёс голос. — Зачем же так грубо?
— Будет знать, как бока мне отбивать! Вламываются тут всякие!
И тут я оторопел. Не будь бы я знаком с магией, обмер бы на месте. Воздух около двери подёрнулся, будто от жара и поплыл, обращаясь серой дымкой. Вот уже стал просматриваться силуэт человека, ещё миг и я увидел девушку. В отблесках грозы она выглядела угрожающе. В руках Рида держала арбалет, направленный мне в грудь.
«И эта девчонка перекинула меня через весь сарай?» — удивлено моргнул я.
Сзади послышался слабый шорох. Я инстинктивно отпрянул к стене. Присмотрелся. Из тёмного угла шагнул невысокий пожилой человек в кожаном нагруднике. Седые волосы его спадали на плечи, глаза поблёскивали, отражая вспышки молний. Мужчина доброжелательно улыбался.
— Я Умий, — слегка склонил он голову. — Это моя дочь — Рида. А ты кто будешь, путник?
— Я… э-э-э… — словно забыв своё имя, промямлил я. — Олл.
— Значит Олл, — кивнул Умий. — Стало быть, прячешься от кого?
Я потёр отбитый бок и покосился на Риду — девушка даже и не думала убирать арбалет, держа его наперевес. Выбор у меня был невелик: вздохнуть и осторожно присесть на тюки.
— Почему же от кого-то? — попытался улыбнуться я. — На дворе-то ливень, вон какой. Вот от него и прячусь.
— Ага. То-то ты нёсся как ужаленный грядками, — скривилась Рида. — Меня чуть не растоптал у входа. Люди так от погоды не прячутся. Так только люди от людей могут прятаться.
— А вы, стало быть, тоже от дождя укрылись? — нашёл я в себе силы на ухмылку. — Да так, что и человек вас не заметит.
— Ладно, парень, — вздохнул Умий. — Что нам до твоих дел? У нас и своих хватает. Не так просто мы здесь укрываемся. И, поверь мне, коль скоро наши дела здесь кончатся, тем лучше будет.
— Отец! — воскликнула Рида.
— А-а, — отмахнулся он. — Нечего таиться более.