У пригожего терема на берегу лишь девушка красоты неописуемой, а с ней кот. Кот тоже не простой, вон, весь серебром препоясан! И как это у него получилось ловкости своей не растерять? Серебро — оно же тяжелое, оно движения скрадывает! И на хозяйке тоже есть украшения из этого убийственного для любой нежити металла. Нет, тут опасности они не чуют!
Первым пришел в себя бывалый человек Любомысл. Отвесив учтивый поклон — насколько это было возможно сделать сидя в седле — старый мореход произнес следующие слова:
— Здравствуй, девица-красавица! Поздорову ли поживаешь? Позволь вопрос задать.
Красавица склонила голову.
— И тебе поздорову, добрый человек. Спрашивай.
— Ты ли хозяйка этого терема? И где бабушка, которая нас сюда послала? Мы ее ожидали увидеть…
— А чем я хуже! — красавица залилась неудержимым смехом. — Такие же руки, ноги… Ну, если только помоложе буду! Не переживайте — быть может и появится ваша любезная бабушка, раз она вам так по нраву пришлась. Попозже будет… может быть, — загадочно добавила девушка. — Ну, путники усталые, распрягайте коней, да в избу проходите. Располагайтесь там. Как раз и ужин поспел.
Вслед за Любомыслом так же учтиво поздоровались и остальные. Каждый получил в ответ ласковые слова и доброжелательную улыбку. Поприветствовав девушку, венды медлить не стали. Спешившись, первым делом повели коней к озеру. Пусть напьются вволю. Озерная вода поражала своей чистотой и прозрачностью: несмотря на опускающийся на лес сумрак, на дне был виден каждый камешек, каждая песчинка! Над ними, поблескивая серебристые боками, стремительно пролетали стайки мелких рыбешек.
Прозор с тщанием ополоснул руки. Долго умывался. Фыркал от удовольствия. Богатырь мысленно сожалел, что не может сейчас помыться более основательно. После дневного перехода даже его — неутомимого охотника — одолевала усталость. Наверно, об этом же думали и остальные. Вода — она бодрость придаст. Да и за прошедшие дни одежда изрядно пропылилась и пропахла едким конским потом. Так за стол садиться не дело!
Умывшись и напоив коней, повели их к избе-терему. Может, там найдется какая-нибудь коновязь. Девушка все так же стояла на крыльце и, скрестив на груди руки, наблюдала за тем, что делают дружинники. Оказалось, что привязать коней было не к чему.
— А вы их так пустите. Стреноживать не надо. Не уйдут. Пускай травку щиплют — все равно ни сена, ни овса я не держу, — посоветовала хозяйка терема, — коней тут нет. Хотя… — девушка ненадолго задумалась, — пожалуй, я овсом или иным зерном потом расстараюсь. А вы, воины, не опасайтесь — никто ваших жеребцов тут не тронет. Хищный зверь сюда не ходит. А если придет — то не обидит. Такой уж тут порядок.
Слова девушки вызывали доверие. Ну что же, раз хищный зверь этих мест избегает, а если и приходит, то ведет себя смирно, то, может, и вправду пустить жеребцов гулять свободно? Так и сделали. Коней просто распрягли и ноги им связывать не стали. Пусть бродят по озерному берегу, он большой, на нем есть чем поживиться даже большому табуну. В чащу они не полезут — не глупы, знают, что может таиться во тьме. Опасность и хищников чуют загодя, выучены. Порой и всадников предупреждали о грядущей беде, примеры тому есть.
Прозор вопросительно смотрел на девушку, держа в руках седло, чересседельные сумки, сбрую и прочую нехитрую конскую утварь:
— Куда бы все это сложить, хозяюшка? Прости, не знаю как тебя звать-величать. В этой суматохе как-то не сподобились ближе спознаться.
— А Нежданкой зови, Прозор! — Девушка залилась звонким смехом. — Вы ведь думали, что вас тут бабка старая, клюкой подпираемая, встречать будет? Но ведь никак не ждали, что меня увидите! Так? Угадала?
— Угадала… — смутился Прозор. Смутился и удивился — откуда эта девушка знает его имя? Ответ один, та лесная старушка ей это поведала. Но богатырь вспомнил, что и при ней они никаких имен не называли и друг к другу не обращались. Очередная загадка…
Будто прочитав его мысли и все так же загадочно улыбаясь, Неждана ответила на невысказанный вопрос:
— Ты не удивляйся, Прозор! Я ведь все ваши имена знаю. И как этих удалых да пригожих молодцев кличут, тоже знаю. Борко и Милован. И как старца вашего рассудительного зовут мне ведомо. Любомысл ему имя — ведь верно? И знаю, что мальчик маленький — княжич, и имя ему Добромил. Спросишь, откуда ведомо, так отвечу: вы когда по лесу шли, то так вопили, что только глухой не услышит. Да вы не мнитесь, воины: седла да прочую конскую одежу пока на крыльцо снесите, в дальний угол. Потом подумаем, где ей лучше место. Сами видите — построек немало, а вот конюшни-то и нет!