Если бы не незнакомый мир, куда так неожиданно занесло вендов, то они решили бы, что находятся сейчас в привычном месте, в какой-нибудь богатой избе. До чего же все это напоминало родную сторону!
— Усаживайтесь, гости дорогие! — Неждана повела рукой в сторону стола. — Угощайтесь с дороги! Вы уж извините, не знаю — угодила ли? Собрала все, что смогла!
Венды молча поклонились, слова тут излишни. Прозор же ответил за всех:
— Спасибо, хозяюшка! Лучшего нам и не надо. Давно такой славной еды не видели!
Расселись. Прозор, княжич и Любомысл по одну сторону стола, молодцы по другую. Место во главе займет хозяйка, она тут главная, они у нее в гостях.
Борко и Милован еще днем чувствовали голод. Накладывая для начала соленых грибочков и огурчиков, парни озирали стол. Чего бы еще более сытного взять? Кашу, пироги и кисель с квасом можно оставить и напоследок. Сначала надо съесть что-нибудь более существенного и сытного.
Неждана, видя затруднение молодцев, их оголодавшие сверкающие глаза, загадочно улыбнулась и певуче протянула:
— Вы уж простите, гости дорогие, но мяса на столе нет. Сама его не ем, и других стараюсь отвратить — по мере моих сил. Жаль мне жизни зверей забирать. Вижу — вы не только воины, но и охотники. Знаю — великие! Вам без дичи нельзя. Но рыба не хуже мяса. Особенно озерная. Рыба не зверь, ей я не дорожу. Не пеняйте…
— Да, что ты, хозяюшка! — растерялся Прозор. — Разве мы пеняем? Да мы угощению рады! Уж давно так не сиживали, да домашних яств не пробовали!
— Ну и ладно, — вновь улыбнулась Неждана. — Давайте вечерять. Отведайте щей поначалу, они у меня наособицу: двойные. Сил вам придадут.
Неждана легкими шагами скользнула к печи, засунула в устье рогатый ухват на длинной ручке и ловко вытащила большой чугунок, из-под крышки которого бил одуряющий запах настоявшихся щей.
Прозору только и оставалось, что повести носом и вожделенно крякнуть. Молодцы глотали слюну. Добромил и Любомысл в нетерпении ожидали знатного блюда.
Неждана неторопливо разливала щи по мискам.
Перед тем как их отведать, Прозор потянулся к плошке, в которой в едком соку вперемежку плавали головки очищенного лука и зубчики моченого чеснока. Закусил, крутнул головой и неторопливо зачерпнул ложкой густое варево…
— Эх! — отведав, только и смог вымолвить богатырь.
Несмотря на заверения Нежданы, что мяса в них нет, щи ничем не отличались от обычных — наваристых. Вендам казалось, что они издают одуряющий мясной запах.
Первоначальный голод утолили быстро. А затем неторопливо принялись за остальные блюда.
— Ох, хозяюшка! Ох, и уважила! — ворчал довольный Любомысл. — Эх, как ты расстаралась! Мыслили ли мы, что на такой пир попадем?! Никто и подумать не мог! Благодарим тебя от всей души. Щи — знатные! И не скажешь, что мяса в них нет. А от рыбы кто ж откажется? Ну-ка, ребята, давайте жареных карасей отведаем!
Хозяйка сидела во главе стола, подперев подбородок руками, и ласково улыбалась.
— Кушайте, кушайте. И расстегаи рыбные, их не забудьте.
— А как же, хозяюшка! — Любомысл взял себе и Добромилу по большому куску пирога, налил в объемистую чару густого киселя. — Ну-ка, княжич, уважим хозяйку!
Молодцы молчали. Насыщались. Дело молодое — только подавай! Ужин длился долго.
— Неждана! — наконец насытившись и тяжело отдуваясь, сказал Прозор. — Поясни нам, а где же та старушка, которую мы в лесу повстречали? Ты уж прости — не знаю, кем она тебе доводится. Если бы не она, так мы бы сейчас под каким-нибудь шипастым да заплесневелым кустом ютились. Она дорогу к озеру указала! Без её тропки, чую, в жизни бы сюда не добрались! И ей благодарность великая, а тебе наособицу! Без твоей баньки и немытыми бы остались, да голодными в придачу… — перечислял Прозор. — Скажи, ты ей случаем не внучкой приходишься?
— О ней не беспокойся, Прозор, — певуче протянула девушка. — Так отвечу: не придет она сюда. Дала мне знать, что на краю леса незнакомые люди объявились и помощь им нужна, и дальше пошла. Дела у нее свои есть. Не будет ее здесь, охотники… Ну, а кем я ей довожусь? — Неждана задумалась и неожиданно лукаво подмигнула: — Пожалуй, Прозор, что и внучкой!
В беседу не преминул вступить Любомысл.