Старуха замолчала, оглядывая вендов лучистыми синими глазами.
Прозору оставалось лишь густо багроветь и качая головой смущенно покряхтывать. Ведь говорил же увальням: тише надо идти! Все разговоры на потом отложить! Так разве молодым эту непреложную истину втолкуешь? Они ведь что: они думают, что раз от одной опасности ушли, так другая впереди не ждет? Ан нет! Так не бывает! Нельзя так! Прозор погодя займется их воспитанием: краснеть будут почище чем он сейчас! А ведь почти убедили его, что опасности нет. Вон, какие словеса плели: «Да день же ясный, Прозор! Ну сам посуди: ни души кругом. Ящеры ушли на гору. В лесу бродить некому, тихо округ. А мы сами кого хошь первыми учуем: хоть зверя, хоть человека. Учуем, да в засаде подождем…»
Вот и учуяли. Стыд-то какой. Да и сам виноват: он предводитель и не должен был к речам молодцев прислушиваться. Прозор корил себя на чем свет. Богатырь явственно чувствовал, что от его щек сейчас хоть лучину запаливай.
— А что это за место? Как лес называется, бабушка? — спросил Любомысл.
Старуха пожала плечами. Чего, мол, спрашивать? Лес — он и есть лес. Но в глазах ее мелькнул лукавый огонек.
«Ох, не проста ты, мать, ох не проста!» — мысленно ухмыльнулся Любомысл, увидев, как на миг переменились ее глаза.
А старуха помолчала, пожевала губами, и вроде как нехотя добавила:
— Не знаю, милый. Не знаю… Нет у этого места названия. Просто лес.
— А тогда что ж это за земля-то такая? — не унимался Любомысл. — Какие страны поблизости есть? Моря? Мы, вишь ли, не отсюда. Случайно в эту сторону забрели. Не по своей воле. Вот и хотим знать: где оказались, в какой земле, в каком государстве находимся.
— А вы нигде не находитесь, — едко усмехнулась старуха и загадочно покачала головой.
Ее слова обескуражили вендов. Такого ответа они не ожидали.
— Как это — нигде? — воскликнул Прозор. — Вот же, лес кругом! Не такой как в нашей земле, но лес! Деревья, трава… Звери бегают, хоть и диковинные! Птицы…
Старуха усмехнулась, снова пожевала губами, видимо размышляя, что ответить. Но ничего не сказала и, подняв лицо, с прищуром посмотрела на солнце. Светило уже низко висело над верхушками деревьев. Время в этом лесу странным образом пролетело быстро, и незаметно для вендов подкрадывался вечер.
— А ты тоже силы ищешь? А к чему она тебе, ты ведь и так ей обладаешь! — Старуха, пристально глядя в глаза Любомыслу, сказала неожиданные, странные, совсем не к месту слова.
Старым мореход недоуменно захлопал глазами и приподнял седые брови.
— Какой силы, бабушка? Чем я обладаю?
Старуха промолчала, но продолжала окидывать Любомысла упорным, испытующим взглядом. Потом, видимо что-то для себя решив, тихонько пробурчала:
— Нет, непохож… Уж больно добр. Не за этим сюда пожаловал. За другим пришел. Или привели…
Пожав плечами, и ничего не поняв, Любомысл глянул на Прозора. Стоит ли говорить диковинной бабке, что ночевать им негде? Что там голову приткнут, где удобней. Дело уже к ночи, и когда они еще до озера, что посередь зеленого пятна сверкало, доберутся!
Богатырь отрицательно мотнул головой: «Не говори…»
— Вижу, что негде вам головушки преклонить. — Тонкие губы старухи раздвинулись в улыбке. — Туда, куда вы путь держите, далеко идти. Ох, как далеко! Другим вовек не добраться! Ну, у вас, может, и получится, — загадочно добавила бабка. — Получится, вы упрямые. Да душой не попорчены. Доберетесь. Вижу, кони ваши не поены. Притомились. Вы их жалейте, не место им тут, чтоб знали. Вот что! — Старуха возвысила голос, видимо что-то твердо решив. — Идите-ка вы, милые, туда, куда наметили. К зеленому лесу, к озеру. До темноты поспеете, я вам путь короткий укажу. Должны поспеть, а иначе… — старуха не договорила, махнув рукой. — Ладно, загадывать не будем. Идите к озеру, я у него обитаю, там и жилье мое. Там коней напоите, там и разговор у нас иной сложится. Путь вам, во-он по той тропе, что меж тех деревьев начинается. — Старуха указала совсем в другую сторону, не туда, где по мысли Прозора и Любомысла находилось лесное озеро. — По этой тропке скорей дойдете, а иначе заплутаете и во тьме сгинете. По тропке езжайте, молодцы, не сворачивайте!
Прозор глянул на противоположный край поляны, куда указывала старуха. В самом деле, средь изломанных покрытых пыльным налетом деревьев возвышалась два здоровых: прямых и ветвистых. Он мог поклясться чем угодно, что совсем недавно эти деревья там не росли.