Последовало длительное молчание, пока Железный Глаз мысленно проследовал по тропе, которую ему указали слова старика.
- Но если мы выживем, сын мой, - заскрипел старческий голос, - наш народ будет другим. Наши жизни, наши правила, наше понимание того, кто мы есть, изменится, превратится во что-то новое, как сырые шкуры там, на седле. Мы уже никогда не будем теми, кто мы есть... или кем мы были. Это путь Паука... меняться... учиться.
- Это хорошо или плохо, дед? - Железный Глаз наблюдал за столбом пыли, который кружился по площади. Крутящийся, изгибающийся, бросающийся туда и сюда, он напоминал Железному Глазу его собственную измученную душу.
- Это зависит от народа - и Паука. Хорошее - Паук и плохое - Паук. Только наш способ мыслить отделяет хорошее от плохого, - старик хрипло вздохнул своими дряхлыми легкими и уронил седую голову. - Теперь я посплю, сын мой.
Железный Глаз улыбнулся старику и поднялся на ноги. Дым поднимался неровными столбами из дымовых отверстий в закругленных, сделанных из шкур крышах домов. Женщины скребли шкуры, мелко нарезали растения и болтали с детьми, бегавшими туда-сюда в зимней одежде. Лошади стояли на привязи в ветхих загонах, а старики, усевшись в кружок, наслаждались послеполуденным солнцем, сочиняя небылицы о взятых трофеях, захваченных женщинах и горячих скакунах.
Железный Глаз всем своим существом ощущал жизнь Поселения, чувствуя вокруг движение своего народа. Ребенок плакал, а мать резким голосом ругала его. Из хижины оружейника раздавался звон: тот расплющивал очередной кусок Корабля, чтобы сделать из него ружье. Вдали тихо мычали коровы, из-за прикрытой дверной завесы доносились взрывы смеха.
- А что принесет будущее? - задумался Железный Глаз, кивая молодой женщине, держащей под мышкой охапку хвороста. Она улыбнулась ему, вспыхнув черными глазами. Ее бедра раскачивались, может быть, чуть сильнее, когда она проходила мимо. Может быть, в ее манящих движениях был соблазн и скрытое обещание. Или, может, ему это показалось из-за переполнявшей его любви к народу.
Железный Глаз поджал губы. Что-то уже изменилось. Чуждая настороженность вкралась в атмосферу Поселения и его народа. Все чего-то ждали - беспокойство вызывало и присутствие ШТ на их земле, и неопределенное будущее, которое таилось за сегодняшним закатом. Как бы подтверждая истинность слов старика, жизнь всех их изменилась, хотя каждый мужчина, женщина и ребенок занимались своими повседневными делами, пытаясь играть привычные роли во внезапно переменившемся мире. Здесь и там виднелись знаки траура. На зловещем помосте рядом с площадью лежало несколько трупов, над которыми хлопотали плачущие родные. У каждого было по крайней мере по двое знакомых воинов, захваченных в плен - заложниками - в базовом лагере.
Прячась за смехом и обыденностью, народ ожидал - готовый превратиться в огненную кипящую массу.
"А Лита доверила мне следить за тем, чтобы они этого не сделали". Он принюхивался к воздуху, радостно вдыхая извечные запахи навоза, отбросов, дубильных веществ, дыма и животных. Ветер приносил даже острый запах из пороховой мастерской.
- Эй! - позвал голос на стандартном.
Железный Глаз обернулся. Десантница была молодой, чернокожей, с густыми иссиня-черными волосами.
- Да? - ответил он на стандартном. Он так и не смог привыкнуть к женщинам-воинам. В этом было какое-то внутреннее противоречие.
Десантница закусила губу и опустила глаза.
- Отлично! Ты говоришь на стандартном. Гм, послушай. У тебя много этих трофеев на поясе. Так... ну... во что ты его оцениваешь? Я хочу сказать, знаешь, типа того, что могли бы мы договориться насчет одного? Купить его? - Железный Глаз еле сдержался, чтобы не ударить десантника. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Женщина, я мог бы оказать тебе услугу?
Она нетерпеливо кивнула, ее глаза вспыхнули.
- Да, продай мне один из твоих трофеев!
Железный Глаз покачал головой; десантница не была виновата. Она не знала.
- Послушай. Я могу оказать тебе услугу таким советом: никогда, ни при каких обстоятельствах не проси у романана продать его трофей.
Железный Глаз заставил себя улыбнуться, показывая на молодого воина, проезжавшего на гнедой лошади по площади.
- Если бы ты попросила его, например, он бы перерезал тебе горло за такое оскорбление.
Глаза десантницы расширились.
- Хм, я не знала. Но, что ни говори, эти штуки стоят трехмесячного заработка.
Железный Глаз погладил подбородок.
- Для нас они стоят всей жизни. - Он помолчал. - Но почему они так важны для Патруля?
Глаза десантницы зажглись.
- Разрази меня гром, приятель, это значит, что ты настоящий воин! Знаешь, а не просто...
- Я, кажется, понимаю, - кивнул Железный Глаз, заложив руки за спину и раскапывая ногой землю. "Они думают, что можно купить честь? Что за люди?"
- Задумайся, рядовой. Ты бы продала свою душу? Или тело? А свою честность? Достоинство?
- Э-э... нет. То есть, конечно нет! Человек не может это продать, это...
- Точно так же романам не может продать трофей - по той же самой причине. Понимаешь? - Железный Глаз встретился со смущенными глазами молодой женщины.
Десантница облизала губы и нахмурилась.
- А, кажется да. - Она обернулась к ШТ. - Э-э, послушай, мы не могли бы и подумать, что вы, ребята, так к этому относитесь.
Железный Глаз хмуро улыбнулся ей.
- Именно так.
Десантница уставилась в землю, еще больше нахмурившись.
- Ну а, э-э, послушай, за что бы ты отдал свое ружье?
Железный Глаз засмеялся. Он указал мускулистой рукой вдаль:
- Видишь то низкое здание? То, из которого с одной стороны валит дым. Они делают ружья.
Неожиданная идея осенила его. Он задумчиво оглядел десантницу.
- Но тебе лучше поторопиться.
- Почему это? - Огонек в ее глазах заинтриговал его. Она была красивой женщиной, хорошо сложенной, привлекательной.
Железный Глаз пожал плечами.
- Ну, прежде всего, нужно все делать быстро. Скоро эта идея придет в голову не только тебе, и все бросятся делать заказы. Нужно расплачиваться продовольствием, снаряжением, голографиями, чем-то, что оружейник сможет поменять у других романанов. Мы не берем кредитки. Они бессмысленны. Но спешить следует все-таки не из-за этого.