— С тех пор, как здесь был Катз, они могли перевезти звезду в другое место.
— Если мы не возьмем на себя труд выяснить, то так никогда и не узнаем, здесь она или нет.
— А как мы станем выяснять? Войдем в храм и спросим: «А нет ли у вас тут случайно звезды?»
— Я прошу у тебя разрешения проникнуть туда и разузнать.
— Это рискованно.
— Да, конечно. Но вспомни, разве во всех наших делах за последнее время риск хоть что-нибудь значил?
— Ну ладно, — устало согласился Страйк. — Но только в подходящий момент и только чтобы разузнать. Для того, чтобы украсть ее, момент явно не подходящий.
— Явно, — сухо отозвалась Коилла. Позволив себе такую реакцию на то, что она сочла излишним замечанием, она умолкла.
Они опять принялись изучать вражескую армию.
За стенами Рафетвью, в самой широкой части долины, Кимбол Хоброу вместе с Мерси вышагивал между рядами своей армии. Люди выкрикивали им добрые пожелания.
— Провал первой атаки разочаровал меня, — признался дочери Хоброу, — однако хоть какой-то ущерб язычникам мы все-таки нанесли. В общем и целом Бог был к нам милостив. Мы попали сюда раньше Блудницы.
— К тому же внутри Росомахи. Бог отдал их в руки нашего правосудия, папа.
— Его правосудия, Мерси. И именно по Его воле мы выдираем этот сорняк из Его земли. Когда мы сожжем Рафетвью, это будет лишь первое знамение. Пусть вся земля знает, что праведные начали свой поход. И пусть тогда нелюди остерегаются.
Мерси восторженно захлопала в ладоши. Она радовалась описанной папашей перспективе, как дитя.
— Если понадобится, мы построим осадные машины. Так или иначе, мы туда прорвемся!
Они приблизились к группе хранителей, наказывающих преступника. При виде Хоброу и его дочери они расступились. Виновный лежал, растянутый на раме, привязанный к ней веревками, лицом вниз. Его голая спина была вся в красных рубцах.
— В чем преступление этого человека? — обратился Хоброу к хранителю с хлыстом.
— Трусость, господин. Во время битвы он бежал.
— В таком случае ему повезло, что он остался в живых. — Для пущей выразительности Хоброу повысил голос: — Слушайте как следует! Та же участь ожидает всякого, кто бросит вызов Божьей воле! Продолжайте наказание.
Хранитель возобновил порку. Мерси задержалась, чтобы посмотреть. Папочка не стал отказывать ей в этом удовольствии.
14
Чем больше Страйк изучал оборону города, тем к более печальным выводам приходил.
Он шагал по улицам Рафетвью вместе с главнокомандующим Реллстоном. Мерзкий характер этого человека ничуть не изменился, но, по крайней мере, теперь он дружелюбно вел себя с орками, работавшими на укреплениях. И Страйк отметил про себя, что испытывает к этому человеку некоторое восхищение — в той мере, в какой он вообще мог восхищаться людьми. Главнокомандующий и капитан обсуждали военные вопросы с глазу на глаз.
Страйка шокировало, что оценка Коиллы насчет численности военных в городе оказалась даже преувеличенной. Опытные бойцы составляли здесь абсолютно ничтожное меньшинство.
Страйк и Реллстон приблизились к группе горожан, человек примерно в двадцать-тридцать. Те практиковались в приемах рукопашного боя. Их тренировал солдат. Потребовалось не больше минуты, чтобы понять, что новобранцы в лучшем случае не готовы. А по правде говоря, от них и вовсе не будет никакого толку.
— Видишь, с чем приходится работать? — посетовал Реллстон.
— Мы это поняли, как только сюда попали. Кроме твоей команды, нет никого, способного сражаться. Как это получилось?
— Так с самого начала было. Наследие основателя города. Когда колонию создавали, решили, что она будет жить, исходя из принципов гармонии. С этим соглашались даже те из нас, кто ведет воинский образ жизни. Но теперь времена переменились. Трудно было всегда, но в последнее время стало еще и опасно. Наша армия не способна противостоять реальной угрозе. К тому же очень много ресурсов уходит на новый храм: деньги, человеческий труд — все идет туда. Боюсь, теперь мы за это заплатим.
Это была самая длинная речь, которую Страйк когда-либо слышал от Реллстона.
— Жизнь становится опаснее день ото дня, — согласился капитан Росомах. — Но в данный момент надо решить, что сделать, чтобы повысить шансы выиграть сражение. Я хотел предложить вот что… Я разобью мой отряд на пять-шесть небольших групп, которыми легче управлять. Таким образом везде будут опытные орки.
— Это даст гражданам некоторую уверенность, — согласился главнокомандующий. Отлично. Дай мне знать, если потребуется помощь.
— Кое-чем ты можешь помочь прямо сейчас.
— Чем же?
— Скажи, где найти верховную жрицу.
— Это не секрет. Обойди храм. Там увидишь два дома. Она занимает первый.
Страйк поблагодарил, и они разошлись.
Следуя указаниями Реллстона, он с легкостью нашел здание.
Дом был большой, из прочного материала. Страйк решил, что это вполне соответствует высокому статусу верховной жрицы. Подходить к двери необходимости не возникло. У дома был разбит садик, и Криста Галби как раз в нем работала. Ее сын играл поблизости.
Заметив приближающегося Страйка, жрица поприветствовала его.
— Приятная встреча, — отвечал он. — Не побеспокоил?
— Нет. — Криста стряхнула с рук землю. — Я ухаживаю за растениями в основном из духовных соображений. В такие времена, как сейчас, хорошо вступить в контакт с землей. Есть ли новости?
— Особых нет. Уни за стеной проводят перегруппировку. Выжидают подходящий момент для атаки, я думаю.
— А нет такой вероятности, что они отступят?
— Вряд ли.
— Они здесь из-за вас? Вопрос застал Страйка врасплох.
— Я… Если из-за нас, то мне очень жаль. Мы этого не хотели, поверьте.
— Я верю вам. И я ни в чем вас не виню, капитан. Просто…— Взгляд жрицы остановился на мальчике. — Просто я ненавижу войну. О, я знаю, иногда без нее не обойтись. Я не настолько наивна, чтобы не защищаться. Но обычно война бессмысленна. Надеюсь, вы простите меня за то, что я так отзываюсь о вашем ремесле.
— Некоторые называют его искусством. — Страйк слабо улыбнулся. — Я не обижаюсь. Мы, орки, рождаемся для войны, но мы не гордимся страданиями или несправедливостью. Хотя большинство людей этому не верят.
— Я верю. Знаете, вы первый орк, с которым я разговариваю. Орки поклоняются Тетраде, верно? Квадрату?
— Многие.
— Прошу прощения за мое любопытство. Но я, в конце концов, верховная жрица последователей многобожия. Естественно, эта тема для меня интересна. Вы — последователи Квадрата?
Это был еще один вопрос, который сбил Страйка с толку.
— Я… я, наверное, последователь. Так меня воспитали. Так всех нас воспитали. В последнее время я не очень много думаю на эти темы.
— Может быть, вам следует подумать. В тревожные времена боги могут дать утешение.
— Мои в последнее время на него скуповаты. — В голосе Страйка прозвучала горечь, удивившая даже его. Он сделал попытку сменить тему. — А что случилось с отцом Аидана?
— А что с ним могло случиться?
— Ну-у, просто я его здесь не вижу.
— Он умер. Во время одного из нескончаемых конфликтов с Уни. Он отдал жизнь за нечто настолько тривиальное, что это было бы банально, кабы…— она умолкла.
— Мне очень жаль, что я невольно причинил вам боль.
— Ничего. Прошло уже много времени. Мне уже пора успокоиться.
Страйк вспомнил, зачем сюда пришел, и почувствовал угрызения совести.
— Те, кого мы теряем, всегда с нами, — сказал он. И вдруг невольно поежился.
Она заметила:
— Вам холодно?
— Нет. Просто…
— Как будто кто-то прошел по твоей могиле, верно?
— Вроде как.
— С вами такое бывало раньше — с тех пор, как вы в Рафетвью?
— Почему вы спрашиваете? Я просто вздрогнул.
— Со мной тоже такое случается, довольно часто. Это из-за утечки земной энергии. Как будто мурашки по коже бегут. Или стекают струйки воды.
Она неплохо описала то, что Страйк испытал несколько секунд назад.