— Если орки… изменились в процессе переноса, — сказал Элфрей, — то как предотвратить повторение этих несчастных случаев? Портал безопасен?
— Вполне. Несчастный… назовем это так, случай, произошел из-за неопытности Вермеграм. С помощью инструментов можно предотвратить нежелательные изменения.
Внезапно кто-то громко заколотил в дверь.
— Даже им потребуется время, чтобы взломать эту дверь, — рассудил Серафим. — Я быстро закончу. Все, чего хотела Вермеграм, — это перенести орков сюда. Однако побочным следствием активации портала явилось то, что существа в других мирах, которые имели доступ к своим собственным порталам, тоже получили возможность перенестись в здешний мир. Подозреваю, что у большинства это получилось случайно. В своем естественном состоянии портал — невидимая расщелина во времени и пространстве, и обнаружить его зачастую просто невозможно. Поэтому обитателей других миров могло затянуть в него так, что они даже не поняли бы, что к чему.
— Минутку, — прервала его Коилла. — Вермеграм была наядой, не так ли? В таком случае как она могла очутиться здесь прежде, чем…
— Нет, она не была наядой. Она была человеком.
— Но все говорят… — Коилла бросила взгляд на Санару. — Ее потомки. Они ведь симбионты? Откуда же в них кровь наяд?
— Все случилось, когда они находились у нее во чреве. К тому времени здесь уже обосновалась колония наяд.
— Не понимаю.
— Вермеграм нашла способ ввести семя наяды в плод, который вынашивала.
— Но зачем?
— Ее интересовало то, что наяды всегда рожают тройнями. Вермеграм тоже хотела родить тройню. Она решила, что ей удалось выделить крошечную частичку организма наяды, ответственную именно за эту особенность. Вскоре плод, который она вынашивала, мутировал и превратился в три плода. Она это проделала как из желания родить тройню, так и из простого любопытства. — Серафим сочувственно улыбнулся Санаре.
Да, странная особа, — почесал в затылке Джап.
— А для чего ей понадобились орки-воины? — спросил Страйк.
— Чтобы победить врага по имени Тентарр Арнгрим. Он видел, как власть портит ее, делает жестокой. Когда он попытался остановить ее, она пошла против него. Ирония заключается в том, что когда-то Вермеграм и Тентарр Арнгрим были любовниками. Они даже зачали ребенка, еще до того, как она стала злой. — Он обнял Санару. — Вот этот ребенок. Моя дочь.
Ответом был общий шум.
Это уже перебор, — сказал Хаскер.
— Ты хочешь от нас слишком многого, Серафим, произнес Элфрей. — Нам трудно все сразу переварить.
Серафим воздел руки, призывая к молчанию, — и получил его.
— Я — Тентарр Арнгрим, когда-то могучий волшебник, а теперь утративший значительную часть своей силы. — Трагическая мощь этих слов заставила Росомах замереть на месте. — Именно я сделал инструменты, сотворил их с помощью алхимии и закалил с помощью магии.
— Зачем?
— Чтобы древние расы, если захотят, могли вернуться домой. Для этого я принес сюда инструменты. Но воины Вермеграм украли их и спрятали. Это привело к войне между нами. Когда она умирала, у нее уже почти не осталось прежней магической силы. Но и я тоже ослабел. К тому времени, когда зажили мои раны, инструменты оказались рассеянными по всему свету, а магия едва ли не ушла окончательно. Звезды превратились в нечто мифическое, а сделать новые я больше не мог. Я ждал, пока их найдут. Я знал, что рано или поздно дождусь. Я знал, что появятся существа, которые услышат их музыку.
В дверь забарабанили с новой силой. На шум почти не обратили внимания.
— Я говорил вам, они мне пели! — воскликнул Хаскер.
— Если это так, — сказал Серафим, — то у тебя мозги… примерно как у твоего капитана. Ты — тоже отклонение, сержант.
Хаскер самодовольно ухмыльнулся.
— Это самое поразительное из всего, что ты нам поведал, — сухо заметила Коилла.
— Я не утверждаю, что у вашего товарища ум такой же острый, как у Страйка…
— Да, — вмешался Джап. — Он тупой. Хаскер кисло посмотрел на него.
— Скажем так, неограненный бриллиант, — дипломатически заключил колдун.
Слуфы с новой силой набросились на дверь. Как ни прочна она была, но между створками появилась тонкая щель.
— А теперь пора забирать остальные звезды и активизировать портал. — Серафим вдруг увидел, что не все сомнения еще рассеялись. — Что вам здесь делать? Вы должны принять как факт, что этот мир, при всех недостатках и достоинствах людей, принадлежит нам.
— Уйти и предоставить людям нежиться в собственном дерьме? — заметила Коилла. — После всего разрушения, которое они сотворили?
— Вряд ли так будет всегда. Положение может улучшиться.
— Как ты понимаешь, нам очень трудно в это поверить.
Сквозь щель в двери полезли тонкие червеобразные щупальца. Санара навела на них свое оружие. Вздутая трубка наполнилась светом, потом выстрелила лучом золотой энергии. В головах орков эхом отозвался вопль. Черви превратились в дымящиеся нити.
— Некоторые из вас должны будут остаться охранять портал, — произнес Серафим, — а остальные отправятся добывать инструменты.
Идея Хаскеру понравилась.
— Наконец-то ты говоришь дело. А то от всей этой пустопорожней болтовни у меня в голове туман.
Страйк назначил несколько рядовых охранять, вместе с Санарой и Серафимом, портал, и добавил:
— Ты тоже останешься здесь, Элфрей.
— Опять самого старого исключаешь из дела? Страйк отвел его в сторонку.
— Позволь объяснить тебе, Элфрей, почему я хочу, чтобы ты остался здесь. Нам ни в коем случае нельзя потерять портал. Он слишком важен. Я хочу, чтобы охраной командовал кто-то опытный. Сам видишь, некоторых из них может унести любым ветерком.
Такая постановка вопроса пришлась Элфрею по душе.
В разговор вступила Санара:
— Послушайте меня, Страйк. Я знаю, вам не понравится эта идея, но вы должны оставить вашу звезду у меня. — Она жестом отклонила протесты. — Она поможет мне извлекать силу из портала и таким образом сохранить ваших воинов. Кроме того, сейчас, когда вы настроены на мелодию звезд, слуфы не смогут спрятать их от вас. А если ваше сознание будет занято присутствием этой звезды, то смогут.
Она была права. Страйку это не нравилось, но в ее словах имелся смысл. И он передал звезду Санаре.
Орки приготовились к рейду. Коилла и Серафим оказались в результате в некотором отдалении от остальных. Что-то тревожило Коиллу.
— Ты говорил об искуплении. Но судя по твоим словам, во всем виновата Вермеграм.
— Не во всем. Видишь ли… дело в том… вы в то время еще были верны Дженнесте и…
— Говори, как есть.
— Это я поручил кобольдам отобрать у вас первый захваченный вами инструмент, — признался он.
— Ах ты лукавый выродок! — прошипела Коилла.
— Как я уже сказал, в то время вы еще сохраняли верность моей дочери. По крайней мере, я считал, что сохраняете. Поэтому я принял решение попытаться собрать звезды и…
— И использовать для этой цели кобольдов показалось тебе неплохой идеей. Но они надули тебя, верно?
Он кивнул.
— Значит, именно ты затянул нас в эту историю. Ты и ослабление дисциплины в наших рядах после Домополья. — Коилла бросила взгляд на отряд. — Могу себе представить, как бы они отреагировали на эту новость! Но я не стану говорить им до завершения операции. Если она завершится. У нас и так от новостей голова кругом идет.
Он тихо поблагодарил ее.
В этот момент дверь подалась. Серафим заспешил к ней. К нему присоединилась Санара. Оба направили свое стеклянное оружие на пытающихся проникнуть внутрь слуфов. На тварей обрушились ножи желтого света.
Слуфы жутко завизжали. В воздухе повисла вонь от горящей плоти.
— Это была последняя попытка, объявил Серафим, отшвыривая трубку. — Их силы на исходе. Теперь ваша очередь, Росомахи.
— Если придется расстаться, встречаемся на этом же месте! — приказал Страйк. — А теперь шевелитесь!