"Харракс? – приближавшийся к дьяволопоклонникам Баранов заметно оживился. – Надо же, как мне повезло! Это ведь один из приближенных Райшмановского. Здорово, если удастся его уничтожить. Но еще большей удачей будет взять этого подонка живым".
Вскоре он не только слышал, но и видел сатанистов. Четверо мужчин, одетых в черные кожаные плащи, стояли между деревьями, трое из них смотрели на четвертого. Баранов сразу узнал Харракса – лысый усач назидательно грозил пальцем одному из молодых сатанистов, судя по всему – тому самому Роману, который проявил слабость, пожалев свою погибшую сестру. "Значит, они стали хитрее, – мигом сообразил Олег. – Больше не похищают детей на месте, привезли очередную жертву с собой. Стало быть, теперь нам и воинам Церкви будет труднее отслеживать их перемещения".
Сатанисты тронулись с места, продолжив свой путь. Баранов решил не медлить. С места, где он остановился, открывался прекрасный простор для стрельбы, и головы удаляющихся дьяволопоклонников представляли собой очень удобные мишени. Конечно, то было не совсем честно – но разве время вспоминать о чести, когда имеешь дело с богомерзкими приспешниками Дьявола, извращенцами, детоубийцами?!
Так что, Бультерьер вовсе не испытывал моральных терзаний, когда открывал огонь вслед этой банде ублюдков. Двое молодых дьяволопоклонников умерли, не успев понять, что произошло, третий успел развернуться, когда ему под ноги с расколотой выстрелом головой рухнул его приятель Роман. Но это уже ничего не изменило – рой пуль с жужжанием вонзился сатанисту в грудь, исторгнув из него проклятую душу и отбросив осиротевшее тело на ближайшее дерево, где труп и повис, напоровшись на острый сук.
Харракс, самый сильный и опытный из всех, тоже развернулся и окружил себя защитным полем.
– Кто ты такой? – закричал он, с ненавистью глядя на человека, что с такой легкостью отправил в объятия Дьявола его бойцов.
– Я смерть твоя! – усмехнувшись, ответствовал Олег, быстро приближаясь к сатанисту. Баранов спрятал пистолет – воздвигнутый Харраксом защитный барьер не смогли бы пробить даже его заговоренные пули. Вокруг запястий Олега возникли светящиеся зеленоватые энергетические браслеты. С минуты на минуту предстояло разразиться магической битве.
Но Харракс, как выяснилось, вовсе не рвался в бой.
– А, чтоб тебя к эгрегору инвольтировало! – злобно пробормотал он и прочитал короткое заклинание.
В следующий миг от лысого громилы отделились две астральные проекции, являвшие собой точные копии Харракса – только прозрачные. Но они быстро становились плотнее, наполнялись массой и цветом, и через несколько секунд перед Барановым стояли уже целых три Харракса, неотличимые друг от друга. Предводитель погибшей банды создал себе двух клонов, которые и должны были вступить в драку с нежданным противником. Сам же Харракс бросился через лес наутек.
Но эти действия вызвали у Олега Баранова лишь ироничную улыбку. С подобными ситуациями адепты Ордена сталкивались уже на третьем году обучения. Тогда им, наверное, даже потяжелее приходилось – ведь на уроках им противостояли клоны самого Ярополка Логвинова.
Один из новорожденных Харраксов, издав боевой клич, ринулся на Бультерьера. В десяти шагах от него дубликат подпрыгнул, намереваясь нанести сокрушительный удар ногой с воздуха.
Олег и не подумал уходить от этой атаки. Вместо этого он выбросил руки перед собой и произнес заклинание. Энергетическая волна, сорвавшись с ладоней Баранова, достигла лже-Харракса и остановила его полет. Парализованный дубликат рухнул на траву. Олег просто-напросто заблокировал клона – такой метод борьбы был против них самым действенным.
Та же участь, спустя несколько секунд, постигла и второго симулякра, который уже бежал к Бультерьеру, размахивая подобранной толстой веткой. Клоны перестали представлять угрозу, а Бультерьер погнался за их прототипом, который уже успел удалиться от места схватки на значительное расстояние.
Олег бежал, швыряя вслед Харраксу энергетические заряды – того же рода, которыми он останавливал клонов. Четвертый выстрел оказался успешным – лысый боевик застыл в нелепой позе, с растопыренными руками и далеко выставленной вперед правой ногой. Лишь пышные усы Харракса подергивались от возмущения и обиды.
– Вот так-то, амиго, – приблизившись, Баранов похлопал парализованного врага по плечу. – Ты побудь пока здесь, а я схожу сломаю вашу дьявольскую игрушку. Никуда не уходи.
Через десять минут Олег уже был на поляне, где, согласно данным воинов Церкви, стоял алтарь. Худшие опасения подтвердились – сатанисты успели совершить свой мерзкий ритуал, оставив на каменной глыбе истерзанное тело девочки лет девяти. Похоронив малютку, Баранов занялся тем, ради чего и пришел сюда. Установив под алтарем магическую бомбу, Олег отошел в сторону и активировал устройство. Трапециевидная глыба алтаря треснула пополам и начала уходить под землю – при этом вокруг нее с шипением поднимался сизый пар.
Потом Бультерьер вернулся к месту, где находились заблокированные Харраксы. Клонам Олег, достав десантный нож, перерезал глотки – дубликаты при этом рассыпались в порошок. А настоящего Харракса, схватив его за выставленную ногу, потащил к дороге. Вскоре Олег нашел машину, на которой приехали сюда сатанисты. Ее он тоже заминировал, только уже настоящей бомбой, а не волшебной. И подорвал, уже когда, упаковав сектанта в багажник автомобиля Ордена, отъехал на значительное расстояние.
Чуть погодя, проезжая мимо какого-то заброшенного здания, которое стояло чуть в стороне от трассы, Баранов вдруг почувствовал сильное возмущение магических потоков. "Не может быть", – подумал он. Но все же решил остановиться и проверить, в чем же тут дело.
Глава 24
Макарий против Дьявола
А в доме Ярополка Логвинова шла тем временем подготовка к ужину. Магистр давно хотел угостить своих союзников из Русской Православной Церкви вкусными блюдами, которые в совершенстве умели готовить он и его супруга. Вот только за целый год существования Альянса все никак не выпадало такой возможности – ведь жизнь священников довольно сильно отличается от быта всех остальных. Придешь, бывает, в гости к батюшке с запотевшей бутылочкой и копченым свиным окороком – а хозяину-то этого и нельзя, потому как пост на дворе. Причем такой пост, про который ты, грешник и не слыхивал. Редко случается так, чтобы святые отцы действительно могли позволить себе расслабиться, выпив рюмочку-другую медовухи, да закусив сочным ломтем говядины или свинины.
Двое адептов Ордена были посланы в огород за картошкой. Помочь им вызвались несколько монахов. Сам Логвинов, его жена и две молодых волшебницы удалились на кухню, заниматься мясными блюдами, салатами, и прочими вкусностями, которым надлежало через несколько часов украсить пиршественный стол.
Патриарх давно знал, что его союзник, помимо магического искусства, является изрядным мастером еще и в искусстве кулинарном. В те годы, когда Церковь старалась все время держать Логвинова в поле зрения, ее представители собирали любую информацию о нем. Старые научные доклады, нашумевшие фантастические книги, даже распечатки из интернет-блога писателя. Среди общего числа этих документов немалую часть составляли его заметки на кулинарную тематику. Читая их, владыка быстро понял – в искусстве приготовить вкуснейший обед или ужин, засолить овощи или закоптить мясо, колдун вполне может тягаться с монастырскими мастерами, работающими лишь по им одним ведомым многовековым старинным рецептам. Даже во время чтения распечатанного из Интернета очерка Логвинова о питательных свойствах самого обыкновенного лука, Патриарх не раз ловил себя на том, что у него урчит в животе. Что уж и говорить о прочих заметках, в которых со знанием дела расписывалось приготовление курицы, фаршированной белыми грибами, заливного карпа, или паштета из утиной печени…
И вот, наконец, настал момент, когда он сможет все это попробовать. Во-первых, Патриарх и магистр были теперь добрыми друзьями, а во-вторых – время стояло как раз такое, когда ни священникам, ни прихожанам их, не нужно было сдерживать себя, отказываясь от маленьких радостей жизни.
Покуда готовился ужин, Патриарх и его спутники присели на расставленных во дворе пеньках, чтоб вдоволь подышать дивным сельским воздухом, к которому примешивались фруктовые ароматы из хозяйского сада, а также еще кое-что, проникавшее наружу из окон кухни. Время от времени мимо проходил адепт Ордена или монах, несший в дом аккуратную плетеную корзинку с крупными картофелинами.