— Тогда Костик, естественно, не был ещё Костяным Человеком. Семья Изваровых интеллигентная, он рос книжным мальчиком, и сначала все мнили, что я его втянул, как обычно… но это была его выдумка! Костик больший идеалист, чем я, и действительно верил вначале, что мы станем славными стражниками.
— Ты невесело говоришь. Про милицию ясно, а с Констансом сейчас всё в порядке?
— Ну как может быть всё в порядке с Воином Хаоса? — осклабился Кэррот. — Надеюсь, что да — мы полгода не виделись. Он покинул нас и уехал в Азиро, в Академию Волшебства, у него там проекты серьёзные. Всё мечтает изобрести что-нибудь полезное. На днях поговорю с ним по блюдцу, решим, где собраться. Там и познакомитесь.
— Отлично, — подняла карандаш журналистка. — Тогда возвращаемся к демонам.
Казалось, в пути они очень давно, хотя шёл лишь второй день поездки. Кёрт скучал и сычом глядел через плечо дремлющего на козлах Ужа. Булы, выведенные покорными и неутомимыми, шагали без устали: неуклонно, размеренно. Дорога вела через земли, что пробуждались от зимнего сна, сквозь обжитые территории и лесные чащобы. Им встречались крытые повозки и простые телеги, пассажирские фургоны, купеческие подводы. Кэррот видел крестьян, побродяжек, торговцев с охраной, странствующих монахов. Пару раз замечал на дороге коллег, местных милиционеров: угрюмых людей с топорами и шнепперами, которых одни только форменные куртки мешали спутать с лесными разбойниками. Днём тракт оживал, и оказывалось, что края здесь не такие уж и глухие. Куда двигались все эти люди? Что за демоны их влекли?
Костик с Филисом спорили, водятся ли здесь твари вроде бродячих трупоедов или комаров-убийц. Информацией Фил не владел, но в своих убеждениях был непреклонен. Констанс, наоборот, много знал и поэтому сомневался. Сошлись оба на том, что излишних опасностей стоит избегать, пока они не доедут до Спады.
— Э, но мы ведь должны защищать от опасностей остальных! — возмутился Олясин.
— Именно это мне в нашей работе не нравится, — Гвайкин влил в себя остатки пива из припрятанного кувшина и продолжил негромко, чтоб Ойжен не слышал. — Парни, нас ведь не готовили драться с демонами! Думаете, топор их возьмёт?
Изварову подумалось, что им вряд ли помогут даже армейские арбалеты.
— Мы два года скучали на службе, Фил, — с удовольствием потянулся Кэррот. — Хоть какое-то приключение!
— Дались мне твои приключения! Я хочу стажировку пройти и вернуться нетронутым злобными силами…
— Кстати, наши оперативники — точно не из милиции, — тихо высказал наболевшее Костик. — Поутру умывались, и я засёк у троих на плечах одинаковые наколки.
— Что там? Бабы голые нарисованы? — оживился Кёрт.
— Ну тебя, — обречённо вздохнул Изваров. — Скрещенные мечи под девятиконечной звездой. Ветераны тяжёлой пехоты, помнишь курс по особым приметам? Они точно из королевского войска. Не удивился бы, окажись у других силуэт пустельги в круге… но разведчики на себе не рисуют.
— Ловко! Значит, они «синие». Тогда в чём резон рядиться в милицию?
— Значит, так надо, — Филис вяло развёл руками. — Не нашего это ума дело, парни, хорош нагнетать. Мы стажёры! Хвосты. Что прикажут, то сделаем.
Костик задумался, вместе с телегой вздрагивая на ухабах.
— Резон может быть в том, что региональные власти не любят, когда в мирное время к ним шлют королевских военных. А милиция обязана помогать своим подразделениям по всей стране, как нам Зямов напомнил. Но в милиции нету экспертов должного уровня, и военные едут под видом «красных», чтоб не вызвать конфликтов.
— Все хитрят и обманывают, — поддакнул Олясин.
Отряд заночевал близ деревни, откуда всю ночь доносился собачий лай. Булы хрипло сопели. Коргун с парой людей ушёл по делам, наказав остальным не отходить от обоза. Чародей Шуга днём умчал вперёд на своём жеребце и с тех пор не показывался. Стажёры внимали беседе оперативников. Коренастый бородач Тревор, таскавший армейский арбалет на заплечном ремне, травил байки о поселении Кута на северном побережье.
— Зимой там житуха не мёдовуха! Морозы — аж звон стоит, с моря ветры приходят такие, что сосульки не книзу растут, а куда поддувает… Но зато, когда море замёрзнет под берегом, начинается главный тамошний промысел: зверование. Местные, стало быть, одеваются в шкуры и валят на льдище с баграми да гарпунами. В ту пору звери морские приходят, из кожи которых у нас и одежду хорошую делают, и роскошь всякую, сумочки там, обивку для кресел. Дермантины они по-научному называются. Вот там их и ловят!
— Сам-то охотился? — спросил Ойжен, щурясь от жаркого пламени.