Кельты Трансальпинской и Цизальпинской Галлии составляли в иные периоды больше половины личного состава пунийских армий, особенно Ганнибаловой. Они были вооружены копьями, дротиками, кинжалами и мечами. Поскольку кельты не использовали плотных построений, подобно греческой фаланге или римским манипулам, их мечи больше подходили для поединков, чем для тесных схваток, когда удар надо наносить с минимальной дистанции. Их клинки были более длинными, чем у римских мечей, и предназначались прежде всего для рубящего удара. Вожди и наиболее богатые кельтские воины носили кольчуги и шлемы, но основная масса защитного вооружения не имела. О щитах информация различна. Из многочисленных римских изображений известны большие щиты овальной формы, в то же время Полибий неоднократно говорит о том, что щиты кельтов были небольшими и не могли защищать от метательных снарядов.
Рельеф с изображением доспеха и щита. Шемту (Тунис), II в. до н. э.
Среди карфагенских стрелков заслуженной репутацией пользовались балеарские пращники, считающиеся одними из лучших на всем Средиземноморье. По словам Страбона, они имели при себе сразу три пращи различной длины, что, очевидно, давало возможность вести стрельбу на разные расстояния или с разными траекториями полета снарядов. Кроме этого, характерной особенностью балеарских пращников было то, что для стрельбы они использовали, по определению Диодора Сицилийского, «большие камни». Это подтверждают и результаты раскопок Карфагена, а именно его арсенала, располагавшегося неподалеку от порта. Там нашли около двадцати тысяч снарядов для пращей. Изготовлены они были из глины, размер имели стандартный – 4 на 6 см, а вес должен был превышать сто граммов.
Кроме национальных видов вооружений, в пунийской армии могли использоваться и трофеи. Известно, что Ганнибал после победы над римлянами при Тразименском озере приказал заменить оружие на снятое с врагов.
Особым родом войск в армии Карфагена были боевые слоны. В науке на протяжении десятилетий не прекращается спор относительно того, какой именно породы были карфагенские слоны. Считается, что существующий ныне вид африканского слона не поддается приручению и дрессировке. В то же время предположение, что в пунийской армии использовались прекрасно обучаемые слоны, привезенные из Индии, не подтверждается ни документально, ни археологически. На сохранившихся изображениях карфагенские слоны имеют большие уши, что явно свидетельствует в пользу их африканского происхождения.
Еще одной шокировавшей греческих и римских авторов особенностью карфагенской армии, также вытекавшей из самой системы ее комплектования и устройства пунийского государства, являлось весьма небрежное отношение полководцев к жизням собственных солдат. Теодор Моммзен даже сравнивал его с «бережливостью» современных ему военных по отношению к пушечным ядрам. Объяснялось это просто и цинично: подавляющая часть служащих в карфагенской армии были иностранными наемниками, и большое количество погибших среди них, как правило, не могло серьезно отразиться на социальной и демографической ситуации в стране. В то же время, поскольку воинам требовалось платить за службу, их командиры были нередко заинтересованы в том, чтобы до конца военной кампании (и, следовательно, получения обещанного вознаграждения) дожило как можно меньше ее участников. Иногда это приводило к тому, что полководцы просто обрекали на гибель какое-либо подразделение, присваивая причитавшиеся ему деньги. Проигрыш Карфагеном некоторых своих войн мог стать итогом именно таких нечистоплотных действий.