Некоторое время ни одной стороне не удавалось достичь серьезного перевеса, и на первых порах даже казалось, что больше шансов на победу у пунийцев, сумевших навязать противнику свой сценарий битвы. Но римляне быстро оправились, и даже их третий и четвертый флоты, оказавшиеся в очень трудном положении, стойко отражали все атаки. Наконец не выдержал и начал отступать отряд карфагенян, принявший на себя первый натиск римлян. Это дало возможность консулу Марку Атилию Регулу во главе второго флота ударить по кораблям Ганнона, которые были уже близки к тому, чтобы окончательно разбить триариев и прикрываемые ими транспортные суда. Попавшие в клещи пунийцы стали отходить в открытое море.
Одновременно с этим консул Луций Манлий Вульсон, взяв на буксир захваченные корабли и уже начав уходить от места битвы, заметил, что третий римский флот прижат к берегу левым флангом карфагенян. Правда, его положение было не столь критическим, так как, опасаясь абордажного боя, пунийцы не осмеливались подходить близко к римским кораблям, а только блокировали их. Вовремя подоспевший Вульсон, а затем и Регул взяли остатки правого фланга пунийцев в кольцо, захватив пятьдесят неприятельских кораблей вместе с командами. Вырваться из окружения удалось очень немногим.
Так закончилось сражение при Экноме, одно из крупнейших не только в античной, но и в мировой истории (если, конечно, не подвергать сомнению данные Полибия о численности противоборствующих сторон). Потери карфагенян составили более тридцати кораблей потопленными и шестьдесят четыре захваченными. Из римских кораблей погибли двадцать четыре, при этом ни один не попал в руки врагов (Полибий, I, 28, 14).
Сражение при Экноме являет собой характерный пример того, как малозначимы оказались все хитрости военачальников перед качествами рядовых бойцов. За годы, прошедшие со времени битвы у Липарских островов, пунийцы не создали ничего соответствующего римским отрядам морской пехоты и должны были по-прежнему ориентироваться на старый способ боя. Тактически пунийцы показали себя на голову выше неприятеля, сумев достаточно примитивным приемом разрушить выглядевший таким внушительным римский строй. Ганнон и Гамилькар допустили только один серьезный просчет: они недооценили силу и упорство своего противника. Им просто не хватило времени на то, чтобы добить отставшую часть римской эскадры, после чего уничтожить их первый и второй флоты. Не флотоводческий гений консулов, а мужество римских и италийских матросов и солдат сорвало план пунийцев и обрекло их на поражение в, казалось бы, выигрышной позиции.
Поход Регула
Разгром при Экноме открыл римлянам дорогу в Африку. В Карфагене не могли этого не понимать, и «аграрная» партийная группировка всерьез ставила вопрос в правительстве о заключении мира (Дион Кассий, фрагменты 43, 22; Зонара, VIII, 12). Но римляне вовсе не хотели отказываться от перспектив, которые открывались перед ними после такой блистательной победы, и о переговорах не могло быть и речи.
Приведя в порядок как свои, так и трофейные корабли, воины Регула и Вульсона запаслись необходимым продовольствием и отчалили в сторону ливийского берега.
Пунийцы приготовились оборонять родную землю и, вполне естественно, сосредоточили все расквартированные в Африке войска и то, что осталось от флота, возле самого Карфагена, ожидая, что именно на него будет направлен удар армии вторжения. Но их расчеты не оправдались. Совершенно неожиданно римская эскадра появилась восточнее, у никем не охраняемого Гермесова мыса (ныне мыс Бон), после чего двинулась вдоль берега к столице, пока не остановилась неподалеку от города Клупеи (у Полибия – Аспид), где и произошла высадка. Построив лагерь (при этом корабли были вытащены на сушу и огорожены валом с частоколом), римляне приступили к осаде города, который вскоре был взят и превращен ими в базу для дальнейшего наступления.