Аполлон. Дар мой был знаком того, что я избрал малютку себе в жрецы и дал ему силу читать в тумане грядущего. С той поры его охраняли сами боги.
Эвритос. И лишали его сна.
Аполлон. Много лет спустя прохожу я по той же тропинке и нахожу здесь жертвенник, воздвигнутый не мне, но богу женщин, мальчишке в сонме богов, играющему в жмурки подростку, которому никогда не суждено стать мужем. Так отблагодарил меня прорицатель.
Эвритос. Назови мне хоть одного из твоих жрецов, который бы хоть раз в жизни не впал в тот же грех.
Аполлон. Зато все они и дожили до дня возмездия.
Эвритос. Моя возлюбленная Эригона!
Аполлон. Самого младшего и непостоянного из богов превознес ты над могучими и грозными. В одной руке у тебя рука женщины, а в другой — весь мир, и ты бросаешь мир, словно мячик. Я предлагал тебе бессмертие, а ты валяешься на траве, любуясь весенним цветком.
Эвритос. Предоставь меня моей скромной доле, для которой я рожден. Предоставь быть верным супругом и добрым отцом, чтобы любящие руки закрыли мне очи в последний мой час.
(Подходит к шатру и отдергивает завесу.)
Вот шатер, где мы жили бы друг для друга, без горя и заботы. Каким богатым казался он мне со всеми этими свадебными дарами! Как скоро настал вечер.
(Берет и рассматривает некоторые подарки и показывает их Аполлону.)
Вот копье, которым я должен был охранять наши стада. Филеас, мой верный старик, вырезал на древке причудливые изображения растений и животных… Оставь меня здесь с моей любимой Эригоной, вдали от мирских бурь и почестей. Вот наш скромный дубовый кубок, часто налитый водою, редко вином, но всегда осушаемый с радостью. У нас всего один кубок… с нас хватит… Вот наше ложе, покрытое шкурами…
(Вдали раздается хор голосов, сопровождаемый звуками цитр и топотом пляски.)
Голоса. Варвары! Варвары!
Эвритос. Что случилось?
Аполлон. Твоя мать сказала бы: то играют пастухи в месяц брачных пиров.
Эвритос (жмуря глаза и прикрывая их руками). Я вижу море. Оно потемнело.
Аполлон. Так вода потеряла свой небесно-голубой цвет?
Эвритос (по-прежнему). Множество темных парусов наводит тень на воду — насколько хватает глаз, и на углу каждого паруса черный четырехугольник.
(Крики и гул голосов.)
Аполлон. Ты видишь корабли, которые еще не снаряжены, но скоро бросят якоря у берегов Эллады. Вестники уже оповещают народ, что персы готовятся к походу. Народ взывает к прорицателям и героям.
Эвритос. Я вижу великую битву… много тысяч кораблей… Теперь они исчезли из виду… Возлюбленная моя Эригона, не ты ли идешь по воде с корзинкой в руках? (Очнувшись, приходит в сильное волнение.)
Аполлон. Я никого не неволю… Избери сам с юных дней одного бога по душе себе. Избери бога любви и оставайся в своем мирном шатре или ищи себе бога из грозных и строгих, но избери лишь одного, служи ему одному, принеси ему обет верности и сдержи обет.(Закутывается в козлиную шкуру и уходит. Звуки цитр и топот пляски удаляются и затем смолкают.)
Эвритос (сделав несколько шагов вслед ему, останавливается). Ты покидаешь меня, Феб-Аполлон?.. Цитры звучат, и музы пляшут. Земля дрожит под вашими стопами. Деревья и травы и скалы поют!..
(Отталкивает ногой деревянный кубок и другие дары.)
Мертвые орудия еды и питья. Дайте мне живых звуков, дайте мне струны, и я заиграю.
(Прислушивается, нагибаясь к земле.)
Все дальше и дальше. Его веселая свита сопровождает его. Я уже не слышу больше звуков цитр… одно шарканье сандалий… Вот и стихло все. Мне чудится, будто я только что дышал легко и свободно под самым чистым и лазурным небом в мире, и вдруг меня затопил тяжелый земляной дождь. Зачем покинул ты меня, отец света?
Эригона (за сценой). Эвритос!
Эвритос (оборачивается, раскрывает объятия, тихо). Эригона, моя возлюбленная Эригона!..
(Вдруг набрасывает себе на голову шкуру.)
Спокойной ночи, Эригона!
(Убегает с восторженно-сияющим лицом.)
Бог мести, я иду служить тебе в ожидании своей кары!
Эригона (за сценой). Эвритос!
Входят Эригона и Феано.
Эригона (снимая с головы корзину). Почему он не отвечает?