– Оставьте его! – Сова бросилась на помощь.
– Погибни, – Тунна махнул рукой, и Сова покатилась по полу, зажимая лицо руками.
Белый слепящий полог упал внезапно. Не было даже обычной предваряющей его мутной пелены. Мир превратился в один режущий глаза белый свет, через который неясными контурами проступали фигуры противников. Н-на – правая фигура покатилась в сторону и замерла. Теперь ты, второй, кто бы ты ни был. Н-на… Н-на… Н-на… Ничего. Всё осталось на своих местах. Белый мир начал качаться, это оставшаяся фигура начала отвечать. Ах так! Где же оно? В потоке белого света появились белые же трубы, трубки и трубочки. Линии хальер. Какая удобней? Эта. Получи! И – ничего. Только на груди силуэта появилась красная точка, становящаяся больше и больше. Где-то такое уже было. Ах да, амулет, блокирующий хальер, у Тахора был такой же. И что? Свет начал тускнеть. Он никуда не делся, но стал менее режущим. Через него начали проступать черты искаженного лица аталь и доноситься какие-то звуки.
– …ить меня. Меня са… ….. ка! Убью тебя… Я и твою ссачи греб…
Откуда-то сбоку донесся женский всхлип.
Этого хватило. Свет стал нестерпимым. Но Ирила это уже не волновало. Все бытие сосредоточилось на одной красной точке, пульсирующей на груди стоящей перед ним фигуры. Свет превратился в тоннель, затем в трубу, затем в копье и в итоге стал такой же точкой бушующей белизны. И эта белая буря понеслась вперед. Туда, где красным светом пульсировал тот, кто жить не должен. Удар! Мир зазвенел, но устоял. Удар! Удар! Еще! Еще! Еще! Пф-ф-ах-х-х.
Красно-белое конфетти рассыпалось вокруг, и Ирил медленно сполз по стене. Он опять был у Ррадушита. Со смятой скатерти капал разлитый дош, переломанный стул валялся рядом, а перед ним на корточках сидела Сова и, заливаясь слезами, всё гладила и гладила его по голове. Ирил посмотрел в ее глаза, полные заботы и переживания, умилился, преисполнился счастья – и с чувством выполненного долга решил немного полежать в обмороке.
И, уже закатывая глаза, он зацепился взглядом за какой-то чужеродный предмет. Доля секунды ушла на осмысление, и блаженный обморок, сокрушенно вздохнув, убрался в сторону. Отдохнуть не получится.
У противоположной стены сломанной куклой валялся человек. Окровавленного лица не разобрать. Нет, не человек. Длинные волосы, зеленые одежды, высокие каблуки вычурных сапог. И по серьге в каждом ухе. Ирил не так много трупов видел в своей жизни, чтобы говорить определенно, но Дамадик явно вставать не собирался.
– Что с ним? – хрипло спросил он.
В ответ Сова только всхлипнула.
Глава 4
– Балбес, – бросил через плечо Тахор, стоящий у окна и смотрящий, как несущая ливень туча накрывает океан. – Кроме как балбесом и дураком, я тебя назвать никак не могу. Хотя – нет, ты даже не дурак. Недотянул. Ты – придурок.
Учитель разорялся уже давно, и к этому моменту накал его высказываний несколько спал. Гертадон, начальник городской стражи, гертадинов, ушел где-то час назад. Он доставил Ирила домой после того, как все детали произошедшего были разъяснены, свидетели опрошены, тела унесены. Всё это время Ирил сидел в погребе у Ррадушита (тюрьмы в Хайаре отродясь не было). Теперь пришло время отправить его домой. Если честно, то Ирил предпочел бы еще немного посидеть в подвале – объясняться с Тахором по поводу произошедшего желания не было никакого. Но тут выбирал не он. Охающую и всплескивающую руками мать Тахор почему-то отправил немного пожить к подруге, пообещав, что теперь он не отпустит Ирила ни на шаг. Ланья был даже немного рад такому развитию событий. Сидеть дома ему теперь предстояло долго, пока совет Старших города не определит, каким будет наказание. Таков закон. Так что у Тахора будет возможность еще не раз и не два объяснить ему, кто он на самом деле, а Ирил не хотел, чтобы мама слышала, как его тут костерят. Хорошо еще, что во всей этой суматохе никто даже не упомянул о том, что до драки Сова баловалась магией.
– Я не хотел, – Ирил попытался вставить слово в непрекращающийся монолог наставника, но только подлил масла в огонь.
– Он еще и не хотел, – воздев руки, возопил Тахор. – Я же и говорю – придурок. Недоделок, если точнее.
– А что такого?.. – не понял Ирил.
– Ничего, – торк одним движением оказался рядом, его палец уперся Ланье в нос. – Ты бы уж молчал, что ли. Не хотел он… Придурок, – определение Тахору явно пришлось по душе, – если ты решил кого-то убить, то надо убивать. Врага, которого ты так бьешь, оставлять в живых нельзя.
– А Дамадик что, выжил? – оторопел Ирил. Все это время он старательно привыкал к мысли, что теперь он – убийца.