Так что Ирилу ничего не оставалось, как метаться от стены к стене в надежде, что наставник что-нибудь да придумает, что совет Старших оправдает его и что никто не донесет никаким аталь о том, что он тут устроил хальер-представление.
Темнело. Ланья уже пересчитал все бревна в стенах, просмотрел весь дождливый пейзаж за окном и лично перезнакомился со всеми мухами в доме, когда наконец дверь скрипнула и, стряхивая воду, вошел Тахор. За его спиной в проеме двери виднелась высокая фигура. Ирил встрепенулся, узнавая:
– Са-Сефара?!
– Здравствуй, мальчик, – старая торквани ничуть не изменилась с того последнего раза, когда оставила в его доме и жизни злобное уродливое чудовище по имени Тахор. – Рано или поздно это должно было случиться с тобой, и я, если честно, даже немного рада, что ты сейчас уже хоть что-то умеешь. Хотя я предпочла бы подождать еще несколько сахашей.
– Так вы – халь? – Ирил переводил непонимающий взгляд с торквани на Тахора.
– У нас это называется – шаман, – напомнила торквани. Она сняла длинную накидку, закрывающую всё тело от дождя, повесила ее на стул и повернулась к Ланье: – Да, сынок, я самый маленький и слабый шаман-утэ в нашей Шаманерии, которой повезло почувствовать мощь Пестика.
– Так вы… – Ирил вжался в стену. Неужели все эти рассказы про аталь – вранье, прикрытие, а бояться надо было вовсе не их?
– Нет, – усмехнулась Са-Сефара. – Ты всё неправильно понял. Ни у Шаманерии, ни у Желтого Лепестка надо мной власти нет. И точно так же, как ты, я не желаю, чтобы хоть кто-нибудь там узнал о моем существовании. Именно поэтому я так хорошо разбираюсь в перспективах халь в Пестике.
– А почему?.. – Ирил сначала ляпнул, а потом сообразил и стушевался.
– Потому, – спокойно ответила торквани. – У каждого из нас есть свои Твари в походной сумке. Сейчас не место и не время их доставать. Просто прими на веру, что мне, как и тебе, придется очень и очень хорошо и долго прятаться. Хотя у тебя с твоей подружкой, кажется, появился шанс.
– Да? – распахнул глаза Ланья.
– Да, – Са-Сефара уселась за стол и улыбнулась. – Но сначала я бы предпочла что-нибудь выпить. Спешить нам пока некуда, до совета время еще есть, а пока тебе все равно здесь сидеть. Дош у вас есть?
– Конечно, – кивнул Ирил и сорвался с места. Дош и табак дома были всегда. Тахор без этих вещей жить не мог, и мальчишкой Ирилу частенько доставалось, если что-то кончалось. Теперь помнить о запасах доша и табака в доме стало у него уже рефлексом. К дымящемуся зелью торка Ирил так и не привык, а вот дош полюбил, и даже, по словам Тахора, почти научился его готовить.
Когда дош был сварен, а трубки торков раскурены, за окном уже стемнело. Ароматный дым (Ирил всегда удивлялся: почему он так вкусно пахнет со стороны и такой гадостный, когда сам пробуешь) висел над столом, окутывая таинственной завесой горящую лампу. За окном бесновался принесенный ветром шторм, но в доме было тихо и тепло. Полутени мягко устраивались на ночь по углам. Теплые шкуры, лежащие на креслах, придвинутых к столу, обещали приятные посиделки. Вечер можно было бы назвать уютным, если бы не два переломанных тела, над которыми колдовали сейчас врачи, не воюющие с Огненным Лепестком аталь, и не напряженное лицо Тахора, старательно прячущего беспокойство.
Са-Сефара выпустила клуб дыма и взялась за чашку. Тахор и перенявший добрую половину его привычек Ирил предпочитали огромные кружки со средней крепости дошем, чтобы надолго хватало и не приходилось бегать туда-сюда по двадцать раз. Торвани же попросила неимоверной крепости дош в ма-а-аленькой чашечке. Ирил замучился выпаривать воду, чтобы получалось так, как она хотела. Но его старания были вознаграждены. Сделав глоток, Са-Сефара в восхищении подняла брови:
– Мальчик, да ты мастер доша. Что ж, по крайней мере чему-то одному Тахор тебя научил как следует.
– Ну, иногда у него получается, – скрипуче выдавил из себя наставник.
Ирил подавил улыбку.
– Итак, – Са-Сефара откинулась на спинку кресла. – Что произошло, я знаю, так что нет нужды повторяться. А вот чего я не знаю во всей этой истории – так это двух вещей: то, как ты разбил амулет, и то, что делала твоя подружка. Не можешь рассказать поподробнее?
Ланья вздохнул. Повторяться не хотелось совершенно, но не откажешь же Са-Сефаре. Весь рассказ занял несколько минут, за которые Ирил еще раз увидел все свои глупости, которые он умудрился наделать. Стыдно стало неимоверно. Закончив рассказ, он съежился в своем кресле, вцепившись в чашку с дошем, как в спасательный круг. И даже немного пожалел, что не курит. То-то удобно было бы сейчас начать раскуривать трубку. И заниматься этим часа эдак два.