– А самое интересное, что они вытащили из Территорий штук тридцать халь Огненного Лепестка, которые не смогли почему-то вернуться к себе. К нам провалились. Придется им теперь задержаться. Всё понятно?
– Да, – глядя бараньими глазами на Тахора, подтвердил Ирил. – То есть нет.
Са-Сефара была права. Ирил потихоньку начинал переставать воспринимать происходящее. Безумный день брал свое. К чему тут какие-то халь? Да еще из Огненного Лепестка. Ему от этого ни холодно ни жарко.
– Если ты помнишь, – подала голос из своего кресла торквани, – то из Пестика ты можешь отправиться в любой Лепесток, кроме Огненного. Тут людям не свезло. Как обычно. А перемещаться им домой через Старшие Расы после всего, что случилось, – не самая лучшая идея. Или ты про другое спрашивал?
– Про другое, – благодарно подтвердил Ирил.
– А вот тут и начинается самое интересное, сынок, – Са-Сефара отложила в сторону трубку, отодвинула чашки и оперлась на стол. – Боевые халь Огненного Лепестка в Пестике (а никем другим они быть не могут) – это удар по всем халь Клевера. Если эти халь смогут тут прижиться, то у людей появляется масса возможностей для совершенствования в хальер, что раньше для них было недоступно. Как думаешь, рады будут этому остальные Лепестки? Я думаю, что нет.
Ланья замотал головой, показывая, что он тоже так думает.
– И вывод из всего этого, – продолжила торквани, – я полагаю, будет таким: Лепестки устроят в Пестике охоту на любого, у кого есть хоть капля способностей к хальер. И уже неважно, человек это или кто другой. Тут уж принцип простой: вали всех, Несуществующие разберутся, кого простить.
– И тут я, такой красивый, посреди всего этого, – упавшим голосом проговорил Ланья.
– Ты, конечно, помнишь, как я тебя назвал? – делая глоток доша, полуутвердительно-полувопросительно пробурчал от окна Тахор.
– Придурок и есть, – сокрушенно согласился Ирил.
– Не кори себя, – заступилась за него Са-Сефара. – Помнишь, что я сказала, когда пришла? Рано или поздно это должно было случиться. Ты все равно бы себя выдал. А с приходом этих халь у вас, вернее у нас у всех, – поправилась она, – появляются некоторые шансы.
– Какие шансы? – немного воспрял Ирил.
– Существует вероятность, что основные усилия Лепестки сосредоточат все-таки на этих людях. А остальных будут искать так, спустя рукава. А вот если у этих халь получится еще и отвоевать себе право на жизнь, то тут и у нас появляется возможность нос-то высунуть. Понимаешь?
– Не очень, – признался Ирил. – Но это неважно. А сейчас-то мне что делать?
– Сейчас? – присмотрелась к нему Са-Сефара. – Сейчас тебе надо идти поспать, а то ты уже меня от Тахора не отличаешь.
Это была почти правда. Ирил держался только на вбитом годами тренировок рефлексе, не позволяющем «отрубиться» без разрешения наставника.
– Давай-ка, – торквани неспешно поднялась из-за стола, – отправляйся ты спать. Всё равно тебе раньше, чем Совет приговор вынесет, из дома выходить нельзя. Мы постараемся, конечно, чтобы они побыстрее решали, но два-три дня по-любому это займет. Так что – спать немедленно, а утром продолжим разговор. Тем более что нам еще эту твою Сову надо просветить и проинструктировать.
Ирил выбрался из кресла. Его немного шатнуло. Спать хотелось неимоверно, даже дош уже не действовал. Но Ланья все же нашел в себе силы задать вопрос, на который за все это время так никто и не ответил:
– Са-Сефара.
– Ну, – повернулась к нему торквани, – чего еще мы не выяснили?
– Ну вот вынесет Совет решение, я его выполню, а дальше-то что? Что мы будем делать, пока халь из Огненного не объяснят Лепесткам, что нас трогать нельзя?
– Ах это, – улыбнулась Са-Сефара, – тут тоже всё просто.
Она неспешно подошла и с высоты своего роста ласково потрепала Ирила по голове:
– Мы будем прятаться, малыш. Долго-долго прятаться. Я тебя научу, – в ее глазах промелькнула и исчезла грусть. – А теперь иди спать. Нам еще завтра много придется разговаривать.
И Ирил пошел. И уже в дверях комнаты его настиг голос наставника:
– Спокойной ночи, халь. С днем рождения.
Голос Тахора звучал странно торжественно, и Ланья обернулся посмотреть, что же такое случилось. Торк встретился с ним глазами, выдернул из ножен лесной нож и медленно приложил его ко лбу, приветствуя уже признанного халь воинским салютом торков. Где-то внутри у Ирила зажегся горячий огонек восторга. Тем же движением он выдернул свой нож и повторил салют. Как равный с равным. Тахор криво ухмыльнулся. Ланья, как на крыльях, печатая шаг, вышел из комнаты…
И надо же было этому дурацкому ведру стоять прямо под ногами… И тут же, в ответ на жестяной грохот, из комнаты донесся сварливый голос наставника: