– Давдо ждешь? – поинтересовался Сибейра, входя в свой кабинет. Просто так поинтересовался. О том, что Шаман нахальнейшим образом с утра занял его кабинет, ему доложили еще часа три назад. Дон Антонио сразу же к нему и направился, но в бардаке, именуемом Братьями Ищущими и Находящими, добраться до кабинета руководителю не так-то просто.
– Здравствуй, рад тебя видеть в добром здравии, – телом длинный и нескладный, лицом – внебрачный сын сенбернара, Шаман поднялся из-за стола, разложившись во весь немаленький рост. – Не очень.
Он распахнул объятия, смахнув при этом со стола недопитую чашку. С дошем, как отметил страдающий по чашке этого самого доша Сибейра. И раздраженно хмыкнул про себя: «Судя по всему, не очень долго. Конечно, что для философа три часа созерцания? Пустяк». Но улыбнулся в ответ абсолютно искренне. Шаману прощалось многое. Фактически всё. Нескладный изобретатель, так и не признанный на Земле, в Пестике он развернулся в полную силу, выдавая такие нестандартные работающие решения, что даже у магов, никак не страдающих от отсутствия креатива, глаза лезли на лоб.
– Пдо доброе зддавие эдо ды со зла, – прочихался Сибейра. – Дедавижу эдих удодов.
Ненавидел он уродов уже давно, но помогало это мало.
– Ходь бы ды пдидумал чего, – пожаловался испанец Шаману. – Говодяд, у тебя чудодеи всякие есть. Дак неужеди пдодив насмодка ничего пдидумать не можете? А-а-апчхи! – сотряс кабинет он и с чувством выругался: – Зад-даза!
– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – прищурился Шаман. – А к моим лучше не суйся. В плане придумать чего – им равных нет. А вот в плане на самом деле вылечить или что-то сделать, так это тебе в другое место. Хоп!
Он хлопнул в ладоши, и в кабинете явственно запахло какими-то цветами.
– Ну-ка, попробуй подыши.
Сибейра с готовностью высунул язык и задышал, как собака.
– Носом, – укоризненно поправил его Шаман.
– Ой, – удивился Антонио. – Дышит. Так чего ж ты раньше-то молчал? Чего ж я мучился?
– Не, – прищурился потомок сенбернаров, – это работает только в моем присутствии. Как уйду, придется дальше страдать.
– А я тебя арестую, – широко осклабился Сибейра. – Прикую к себе – и дело с концом. То-то счастья будет.
– Ну не знаю. Ты точно уверен – насчет счастья?
Сибейра огляделся. Пятна доша на столе, открытое окно, в которое радостно слетает ветерок, шевелящий беспорядочную кучу бумаг на столе…
– Да уж, про счастье – это я погорячился.
– Во-во, и я про то же. Тем более что Улитарт надолго оставлять нельзя. Ты представляешь, что там без меня может случиться?
Дон Антонио представил – и содрогнулся.
– Да уж, езжай-ка ты домой. У меня и без твоих красавцев забот полон рот.
Шаман довольно осклабился, хотя, с точки зрения Сибейры, ему следовало бы зарыдать. И рыдать, не переставая, часа три. «Творческие поиски» детей Улитарта могли довести до белого каления кого угодно.
– И правда, – Шаман с удовольствием потянулся, – поеду я.
– Так ты просто доша заехал попить? – Сибейра оглядел царящий вокруг бардак.
– А, точно, – Шаман хлопнул себя по лбу, – я ж по делу приехал.
– Издеваешься? – прищурился испанец.
– Немного, – признался Шаман и выставил вперед ладони, защищаясь от свирепеющего Сибейры. – Но согласись, это ведь небольшая плата за вылеченный нос.
– Зараза ты, – расхохотался вдруг Антонио, злости как не бывало. Ну решительно, на Шамана невозможно было сердиться. – Выкладывай, с чем приехал?
Дверь открылась, и на пороге выросла фигура Айонки, держащая в руках поднос с двумя чашками дымящегося доша. Вольд знал, что шефу сейчас надо.
– Спасибо, – с чувством поблагодарил его Сибейра. – Именно то, что сейчас надо.
– На здоровье, Ваше Магичество, – слегка поклонился Айонки и повернулся к Шаману: – Не желаете?
– Не откажусь, – тот ухватился за предложенную чашку. – А что, надо и мне привычку в Улитарте завести, чтобы титуловали как положено. Очень это правильно. А то прямо как некультурные у меня: Шаман да Шаман.
Он подмигнул Айонки и отвернулся, пряча улыбку.
– Рассказывай, за какими Тварями приперся, – прорычал Сибейра, делая огромный глоток горячего доша. Обжегся, поперхнулся и разозлился еще больше.
– Так я пойду? – Айонки начал пятиться к двери.
– Свободен. – Когда за вольдом закрылась дверь, Сибейра развернулся к Шаману: – Ну и зачем тебе потребовался этот спектакль?
– Не злись, – Шаман с хлюпаньем потянул горячий дош, – я просто пошутил.