– Я, наверное, смогу… – Долла стиснула пластиковую рукоять. Она уже знала, что через железо чудовищная энергия может добраться до человека, но этого не должно произойти. – Меня колдовством научили, где и что здесь находится. Я смогу, Олаф. Только приходите скорее! Там дверь, очень тяжелая, я за ней спрячусь.
– Хорошо, – Олаф для пробы взмахнул топором. – Тогда пошли.
Он вытолкнул ее в коридор и побежал к Чанже, дорого сотник запомнил. Часто оглядываясь, неловко размахивая топором, девушка бросилась в другую сторону, к лестнице. Она вдруг вспомнила, что смертоносец убьет Олафа, если сможет до него добраться, но кричать было уже поздно.
Ворвавшись в зал с клетками, чивиец сразу кинулся к Старой самке. Чанжа обрушил на него волну гнева, но сотник привычно поставил барьер, выскользнул из-под удара.
– Ну что, дрянь, помнишь меня?! – он ударил подошвой по прутьям. – Иди, сожри врага!
Старая самка так стремительно метнулась к нему, что Олаф отшатнулся. Всем телом прижавшись в стене клетки, она заскребла лапами, в слепой ненависти пытаясь дотянуться до человека, но крупные когти не пролезали в щели.
«Что ты хочешь, убийца потомства?!» – закричал Чанжа.
– Я должен! – сотник поднял топор и нанес первый удар, раскалывая хитин. – Давай, сожри меня! – топор взлетел и опустился еще раз. На лицо Олафа брызнула голубая паучья кровь. – Не уходи, поймай меня!
Старая самка и не думала отойти. Она дергалась под ударами, но все еще пыталась ухватить человека, слабенький разум полностью затопила ненависть. Почти то же самое произошло и с Чанжей.
«Не смей! Не смей во имя Повелителя! Это самка!»
– Прости, восьмилапый! – сотник ударил еще раз, глубоко вогнав топор в головогрудь, дернул, вырывая куски мяса и хитина. – Она должна сдохнуть, и она сдохнет!
Шатровик повалился на пол, лапы судорожно тряслись. Олаф повернулся и побежал к распахнутой двери. В этот момент свет погас, раздался звон падающих прутьев. Если бы Чанжа ожидал этого, у человека не осталось бы ни малейших шансов спастись. Но паук на мгновение замешкался, и только тогда прыгнул на сотника, которого чувствовал и в темноте. Вылетев в коридор, Олаф ударился о стену и услышал за спиной скрежет – Чанжа не пролез в узкую дверь.
– Наши враги – тшеры! – крикнул сотник. – Ищи другой путь и убей их!
«Убью тебя! Убью тшеров!» – смертоносец еще раз попытался протиснуться, высунул в коридор лапу, потом побежал вдоль стены, постепенно поднимаясь все выше.
Там, среди нагромождения каких-то тросов, механизмов, проводов он искал выход, чтобы убивать. Чанжа знал, что Олаф действует во имя спасения вида, но простить убийцу потомства, убийцу самки ни один паук не может.
Сотник остался в коридоре один и тут же услышал быстрые шаги.
– Кто там?! – крикнул он, поднимая топор.
– Кто?! – в свете полетевших из бластера искр он увидел разгневанное лицо Рогнеды. – Ты, мерзавец, еще спрашиваешь?!
Схватившись за обожженное плечо, Олаф покатился на пол, уполз за поворот.
– Беги, беги! Ты думаешь, я не найду тебя в темноте?! На тебе же замок, дурак! Не спрячешься!
Оружие тшеров продолжало работать и теперь. Олаф пробежал по темному коридору и едва успел свернуть, когда Рогнеда осветила его вспышками бластера.
– Беги, тварь неблагодарная!
Разрубив тянувшийся по стене пучок проводов, отчаянно огрызавшийся искрами, Долла налегла на тяжелую дверь. Почему именно здесь дверь была самой обычной, она не знала, а вот то, что свет в подвале не погас, ее не удивило. Здесь энергия оставалась. Подперев дверь топором, она прижалась к ней и стала ждать помощи. Но первым прибежал Фольш.
– Открой!! – тшер принялся яростно колотить по железу, но ничего не добился. – Олаф?! Или ты, дикарка! Открой дверь, ведь все равно я войду! Принесу большой бластер и поджарю вас прямо там!
Долла не отвечала, заставила себя даже не плакать. Вот-вот прибегут Люсьен с воинами, они спасут ее. Но помощь была еще далеко. Вырвавшись на свободу, пленники вооружились прутьями рассыпавшейся решетки и быстро вышибли дверь.
– Налево! – напомнил Келвин, выскакивая в коридор. – Она сказала, налево, а потом вниз!
Толкаясь, они добежали до лестницы и налетели прямо на Роки, который уже поднял бластер. Вырвавшийся вперед Джани дико закричал, прожигаемый насквозь. Но Люсьен с ходу ударил воина в спину, тот сшиб с ног тшера, на которого тут же попадали остальные.
– Фольш!! – взревел Роки. – Рогнеда! Ко мне!
Дальше он мог только стонать, потому что пудовые кулаки стражника сокрушили ему ребра. На счастье Роки трое нападавших мешали друг другу, это спасло ему жизнь. Джани хрипло вздохнул последний раз и умер.
– Оружие надо забрать! – забеспокоился Аль, когда они с Келвином поднялись.
– Не видно ничего, темно… – Люсьен ударил еще раз, выбив тшеру сразу половину зубов и примеряясь покончить с ним ударом прута. – Не стойте тут, бегите вниз!
Воины успели сделать только несколько шагов – навстречу им ударил сноп света. Держа в одной руке фонарь, другой Фольш целился из бластера.
– Что, дикари? Пора прощаться? – произнес он, оскалясь.
Люсьен сразу кинулся назад, не ударив даже последний раз Роки. Он привык принимать решения мгновенно, не обдумывая, и это в очередной раз спасло ему жизнь. И Аль, и Келвин умерли спустя мгновение, упав рядом с Джани и раненым Роки.
– Тебе нужна помощь? – Фольш брезгливо склонился над окровавленным товарищем.
– Потом… – неразборчиво выговорил Роки, закрывая ладонью вытекающий глаз. – Убей, убей последнего! Догони, я буду на связи…
Фольш тронул незаметную точку за ухом.
– Рогнеда! Ты слышишь меня?!
– Наконец-то догадались включить! – донесся голос тшерки. – Что со станцией?!
– Там кто-то заперся. Наверное, сотник! Говорил же я: нельзя ему доверять, и близко подпускать этого зверя нельзя!
– Не ной! – потребовала Рогнеда. – Сотника я гоню в тупик, он здесь. А внизу значит Долла, мы ее оттуда вынем, когда прикончим Олафа.
– Осторожнее, Рогнеда, к тебе приближается еще один… – прохрипел Роки, стараясь подняться. – Последний… Будь готова. Иди, Фольш, помоги же ей!
Фольш, размахивая фонарем, зашагал по коридору. Перед ним в темноте отступал Люсьен. Стражник слышал разговор и теперь старался высмотреть впереди Рогнеду. Наконец он услышал чьи-то легкие шаги, махнул оружием. Раздался звон: сотник успел подставить топор.
– Люсьен, осторожнее! – по характерному хаканью Олаф узнал приятеля, ухватил за руку. – Сюда, за мной!
– Фольш, не стреляй! – Рогнеда уже выходила из-за поворота. – Все, они пошли к пятому блоку, это тупик. Убьешь их сам?
– Не будем расходиться! – попросил тшер, приближаясь к ней.
– Ах ты, трус! – женщина рассмеялась. – Свети мне! А я было хотела пойти к пульту, активировать замок… Но нет, тогда я не увижу, как сотник сдохнет!
Люсьен и Олаф уже пробежали по извилистому коридору и теперь стояли, ощупывая стену. Выхода не было. Свет фонаря приближался.
– Надо кидать. Ты в Фольша, я в Рогнеду, – предложил Люсьен.
– Можно и так, – без восторга согласился сотник. – Попробуем.
Но пробовать не пришлось. Сначала завизжал от ужаса Роки, так громко, что его услышали даже люди.
– Он здесь! Они здесь, паук!
– Что?! – не понял Фольш, постучал себя по уху. – Я не слышу, Роки! Где ты?
– Какой же ты дурак! – Рогнеда обернулась, поднимая оружие. – Прикрой меня от сотника, я встречу раскоряку!
Люсьен и Олаф одновременно рванулись вперед, понимая, что другого шанса у них не будет. Но они не успели – нечеловечески быстрая, огромная тень пака вынырнула из темноты. Искры, летевшие от бластера Рогнеды, прошивали Чанжу в десятке мест, отрывали лапы, но он добежал до тшерки.
Настал черед кричать Фольшу. Он стрелял в упор, попадая и в смертоносца, и в умирающую, разорванную Рогнеду. Туша доползла до последнего тшера. Подмяла его под себя, крик захлебнулся.
– Вот и все, – дрожащим голосом сказал Люсьен. – Вот и все. Спасибо, Чанжа.