— Ее не зря нарекли Беспутой. Каждому имени Морана дарит один из своих талантов.
Чернава молча кивнула, проглотив горький комок ревности, и продолжила изучать остальных. За Беспутой, поджав ноги, присела Всеведа. На вид ей было не больше шестнадцати годков. Телом в свои молодые годы она обижена не была. Не красавица, но молодая, свежая, словно яблочко наливное. Что-то странное было в ее лице, какая-то отрешенность. Ведьмак, заметив, что Чернава напряженно к ней присматривается, тихо прошептал:
— Не удивляйся, Всеведа слепая, оттого и все зрит, что людскому глазу невидимо. Что в лесу делается, кто за каменными стенами прячется. Ее мороком не обманешь, она истинную сущность зрит.
Возле Всеведы сидела Недоля. На вид ей было не больше четырех десятков лет, но пышные волосы уже посыпала ранняя седина. Седые локоны по-своему были красивы, словно серебряные реки на черной земле. Ее пальцы постоянно двигались, будто перебирая невидимые глазу нити. Она взглянула на Чернаву, улыбнувшись:
— Здравствуй, девочка. Можешь не отвечать, я знаю обычаи. Вижу, ты переживаешь. Не бойся, у тебя нить крепкая, не каждому смертному по силам ее разорвать. Любят тебя Боги, и ты их люби. Сегодня ты почувствуешь себя другой, когда по нити Сила в тебя войдет.
Чернаве стало не по себе от ее взгляда. Будто кто-то сердце рукой тронул, а потом отпустил, и растеклось по жилам тепло.
— Ну зачем же ты девочку пугаешь? — Потвора скривила омерзительную гримасу. — Силу свою показать хочешь? Вот поцелует ее сегодня Морана, тогда и попробуй.
Потвора была мерзкой и некрасивой. Дряблое тело, рано обвисшая грудь, редкие волосы и зубы. Чернаву передернуло от брезгливости. Вдруг подала голос другая колдунья:
— Слушай, Потвора, ты бы хоть на праздник нарядилась! Сегодня ведьмаки пожалуют, аль совсем тебя мужики не интересуют? Могла бы и поворожить над телом-то.
Морока рассмеялась, издеваясь над подругой. Сама она выглядела симпатичной девчушкой, едва набравшей женское тело.
— Ой, Морока, ты бы хоть раз показала нам, какая ты настоящая, — Потвора обозлилась, — ну сними свои чары, а мы поглядим!
Всеведа посмотрела на Мороку невидящими глазами.
— Красивая она. Только немолодая уже. Стесняется возраста своего. А ты, Морока, вместо того чтоб издеваться, взяла бы и помогла подруге. Не умеет она так колдовать, не ее это искусство.
Морока покраснела. Ей стало стыдно за свои слова, да и Всеведа ее видела как облупленную.
— Извини, Потвора, я не хотела тебя обидеть. Можно я помогу?
Потвора молча кивнула, проглотив комок обиды. Морока подошла к ней, взяла в ладони ее лицо и зашептала, пристально вглядываясь в глаза:
Пелена-пелена, Встань для глаза стена. Красна ягода-девица, Черновласа, белолица, Тело нежное девичье, Надевай мое обличье!Потвора заколыхалась, словно жаркий воздух, и приняла облик Мороки. Как две капли воды стали девки, захочешь, не отличишь.
Морока рассмеялась:
— Мы, подруга, сыграем сегодня с тобой злую шутку над ведьмаками. Ох и люблю я шабаши! Кого себе выберем?
Потвора растерянно рассматривала свое тело, не веря собственным глазам.
— А надолго это?
— Э, подруга, только на ночь. Быстрое долгим не бывает. Но не печалься. Я из тебя потом такую рыжую красавицу сделаю — на год хватит! Все мужики из деревни ходить станут. Так кого себе выберем сегодня?
Маковея открыла сонные глаза.
— Э, девоньки, вы не увлекайтесь. Поди, не одни на праздник пожаловали.
Все дружно рассмеялись, включая ведьм.
— Глядите-ка, кто проснулся. Как речь за мужиков зашла, так она сразу с небес спустилась, — Бобура взялась за дележ, — делить будем по-честному.
Все снова расхохотались, и на поляне стало веселей. Накрыли столы, наполнили чарки медовухой, пришло время разжигать Пламень. Стоян подошел к большой куче дров, собранных для ритуального костра. Хлопнул над головой в ладони, и между рогами вспыхнуло голубое пламя. Зачерпнув рукой холодный магический огонь, ведьмак бросил его в хворост. Дрова вмиг занялись пламенем, потянувшись алыми языками к ночному небу. Из лесу донесся волчий вой. Сначала один, затем к нему присоединились другие. Ведьмак завыл по-волчьи, отвечая тоскливой песне братьев. На поляну выбежало пять крупных серых волков. Нервно припадая к земле, словно в поисках следа, они медленно пошли вокруг костра. Из-за пламени выходили уже не волки, а голые ведьмаки.
— Здравствуй, брат, — крепкий, словно медведь, приземистый дядька подошел и обнял Стояна.