А потом она узнала о наказании, постигшем Верею. Сердце ее рвалось из груди, она смеялась над горем ведьмы, надеясь вернуть свою любовь. Казалось, Стоян даже не расстроился от этой потери, даже взгляд его стал добрей и все чаще останавливался на Беспуте. Она обманывала себя, прошло лишь три месяца, и на шабаш явилась новая Просящая Силы — Ледея. Это имя ей дала Морана, и действительно, от взгляда в ее глаза кровь стыла в жилах. Беспута окончательно утратила надежду, видя, как смотрят они друг на друга. Эти чувства были настоящими и взаимными, и это ее убивало вернее булатного меча.
Девушка присела на лавку, вытирая рукавами заплаканное лицо. Ничего, Стоян, когда-нибудь ты поймешь, сколь глубока моя любовь к тебе. Поймешь и полюбишь меня, забыв свои временные увлечения. А пока за твою черствость пусть расплачиваются иные мужи этого мира. Колдунья обернулась, встретившись взглядом с проснувшимся воеводой.
— Выспалась? — Любомир стоял в дверях горницы, сонно потягиваясь.
— Спасибо, Любомир, спасибо за то, что приютил. Хорошо спалось, будто в доме родном. А ты как спал?
Воевода растерянно пожал плечами, задумчиво поднимая взгляд к потолку:
— Кошка снилась. Ласковая такая! Все у ног моих терлась.
Беспута кивнула, улыбнувшись уголками губ.
— Это хорошо. Плохо, коли гады снятся, тогда жди беды.
Любомир кивнул, соглашаясь, перекинул через плечо рушник и пошел во двор умываться. Колдунья задумчиво проводила его взглядом, встала с лавки и пошла в горницу за рубахой. Она беспокоилась, времени осталось очень мало, а наказ, полученный от Стояна, все еще не был исполнен. Выйдя во двор, она с улыбкой подошла к плескающемуся у бочки воеводе. Заветный оберег, снятый при купании, тоскливо лежал подле него на лавке.
— Рубаху тебе принесла, застудишься еще.
Любомир, пригладив мокрую шевелюру и растирая рушником разгоряченное тело, благодарно принял рубаху из ее рук.
— Спасибо, Неждана, хороша утренняя водица, бодрит!
Он стал неторопливо натягивать рубаху через голову. Колдунья тут же метнулась к оберегу и с ненавистью пнула его ногой, сбрасывая наземь. Наконец, натянув на себя рубаху, Любомир огляделся, будто что-то разыскивая. Беспута, задыхаясь от волнения, бросила самый сильный призыв, на который была способна:
— Иди ко мне, мой милый, иди же, мой верный раб. Теперь у тебя есть хозяйка, которой ты предан душой и телом. Иди ко мне, мой верный пес.
Любомир вздрогнул, почувствовав призыв, и, улыбаясь, подошел к ней. Девушка коснулась его щеки, сначала неуверенно, убеждаясь в своей правоте. Затем, рассмеявшись, потрепала его по щеке, словно играя с преданным псом.
— Пойдем в дом, Любомир, нам еще многое обсудить с тобой надобно.
Воевода покорно поднимался за ней по скрипучим ступеням, напрочь выбросив из головы все свои беды. Перед ним шла та единственная женщина, ради которой стоило жить. Оберег, одиноко лежащий на земле, трепетал, словно птица с перебитым крылом, не имеющая сил взлететь. Скрипнула закрываемая на запор дверь, маленький мешочек вздрогнул в последний раз и затих, прощаясь со своим хозяином. Лишь тягостный старческий вздох разнесся по всему подворью, заставляя пса скуля попятиться к конуре.
…Князь не спал, спасаясь от наваждений. Три ночи подряд эта стерва являлась ему во сне, терзая соблазнами. Богумир был на грани безумия, боясь сновидений, будто смертного мора. Мысли о девушке не покидали его голову ни на мгновенье. В дружине воины стали перешептываться, обсуждая события последних дней. Языки у людей длинные, а ум короткий, и пошли по городу сплетни несусветные. Баба Марфа ранним утром бродила по городскому торгу, выбирая продукты. Ее пустые глаза бессмысленно блуждали по торговым рядам, будто ей и дела не было до их товаров. Мысли о ночных кошмарах Богумира не давали ей покоя. Вдруг до ее ушей донесся негромкий разговор двух торговок, настороженно косящихся по сторонам:
— Так вот, была у князя служанка красоты неописуемой, была да сплыла. Князь, обпившись медовухи, затащил ее в свою горницу, и с тех пор никто более девицу ту не видал.
— Как так никто не видал? А куда делась-то?
Сплетница заговорщически огляделась по сторонам, продолжая рассказ:
— Угробил князь девку!
Испуганная соседка прикрыла рот ладонью.