— Ну, извините, он говорит: «Я боюсь».
Криштоп:
— К каждому индивидуально. Кому, может, погрубее что-то сказать, кому-то, наоборот, помягче. Раз. Человек слетал. И все…
— Переборол…
— Да. И опять блеск в глазах у него… Важно все это отслеживать, смотреть. Видеть, в каком он тонусе. Очень важно.
И перед тем, как перейти к основному вопросу, я спросил:
— Вот, вы гарнизонную жизнь познали… А что для вас Наталия Александровна? — посмотрел на сидевшую рядом с ним жену.
Максим Криштоп:
— Половинка моя вторая. Без нее никуда. И уже столько времени прожили вместе, ее чувствуешь на расстоянии. Тем более сейчас (после года с лишним разлуки. — Примеч. авт.). Там каждый день вспоминал ее по несколько раз. А сейчас тем более ходим везде вместе. Без нее никуда. Только с ней. И мне спокойнее сейчас и легче, когда рядом. Мне повезло, что ее встретил. Элемент везения — вот такой момент, и нашел человека, с которым столько лет прожил и продолжаешь жить. Слава богу, что она у меня есть.
— Могу я тогда спросить: что такое офицерская жена?
— Офицерская жена — это женщина, которая готова к самопожертвованию. В первую очередь. Самопожертвованию, потому что без этого элемента в жизни офицера никуда не денешься. Вот такая… — на глаза навернулись слезы, но он быстро их вытер. — Что-то я расчувствовался… Это как бы не к лицу…
— Мы тоже порой плачем…
Криштоп:
— Эмоциональным стал…
— И как я понимаю, в бытовом плане на нее свалилось…
— Да…
— Им порой достается больше, чем мужикам…
— Мы же этого как бы не видим… Будто все само собой происходит… Все на ней… Я-то, грубо говоря, в казарме пожил, а она из семьи, от родителей и поехала со мной… В Хурбу.
Теперь у них за спиной было почти двадцать лет совместной жизни.
20. 6 марта 2022 года
— И вот 6 марта 2022 года. Вы полетели.
Криштоп:
— Я скажу так: я был не один. Летели мы со штурманом Артемом Нориным. И получилось так, что меня сбили…
— Может, что-то не так, что-то не сделали…
— Всегда говорят: знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Все нюансы не учтешь. Даже если ты продумал от и до, это война, понимаете. Я никого не хочу винить, но, может, что-то следовало сделать не так, но…
— Кто знал, как надо…
Максим Криштоп:
— Все же учатся воевать. И они, и мы. Поэтому получилось, как получилось. Очень жалко, что погиб Артем (штурман. — Примеч. авт.), — подполковник глубоко вздыхал. — Очень жалко. Могу сказать что-то, о чем мы с вами разговариваем, заняло доли секунды. Буквально в доли секунды решилось то, что я живой и с вами разговариваю, а… Там вот так.
— Вы катапультировались… И дальше?
— Я приземлился, сбросил подвесную систему и побежал.
— Надо спрятаться?
— Нет, по мне вели огонь с земли.
— Вы были в их зоне видимости?
— Да, стреляли.
— Из чего?
— Из стрелкового оружия. И когда я приземлился, я отстегнул и побежал. По мне продолжали вести огонь.
— Это в поле?
— Окраина леса. В лесной массив забежал и пошел. Бежал, потом шел. Холодно. Пошел на север. В сторону государственной границы. Шел. И видите: опять череда — повезло — не повезло. Не повезло — сбили, повезло — живой остался. Повезло — ушел от тех, которые стреляли. Не повезло — что не ушел от других. Череда: везет не везет. До следующего дня бродил, но до своих не дошел.
— Вас сбили вечером?
— Да.
— Получается, ночью по лесу.
— Да, в лесу. Прошел определенное расстояние и на окраине населенного пункта меня взяли в плен. Мне переодеться не удалось. Они увидели, что я в форме. Остановили. Это было раннее утро. Спросили пароль. Спросили документы. У меня их нет. Повели меня к старшему. Старший не позволил им расстрелять меня.
— А был такой порыв?
— Да, высказывали желание неоднократно. Но старший не позволил это сделать. Передал меня дальше по инстанциям. И начались движения.
— Вам удалось позвонить домой?
— На другой день в определенном месте мне дали первый раз позвонить. Я позвонил, сказал, что живой. В плену, — глубоко вздохнул и произнес: — Чувствую себя нормально. Я звонил с их телефона. Поговорили, и дальше начались допросы, допросы.
— В Интернете написано, что они подбрасывают в камеру с пленными пистолет с одним патроном, чтобы кто-нибудь застрелится (патрон был без пороха) и игра в «убей друга — мы тебя отпустим». С вами было такое?