— Обычная ситуация.
Ирина Александровна:
— Она поступила, училась. Училась очень ответственно. Хотя и на заочном, но у них занятия проводились каждую субботу. Она была одной из лучших на курсе. Ей говорили: ты будешь очень хорошим психологом. Ее работу где-то опубликовали. Она училась, отучилась пять лет — весной должна была получать диплом. Зимой (2022 года) мы были у нее, она сдавала последнюю сессию. Она уже работала над дипломом. И последнюю сессию она сдала — там стобалльная система, не меньше девяноста баллов.
Мать:
— С Андреем там свои сложности были, у него же семья оставалась в Мариуполе. Но мы знаем, как Валя его любила, и для нас, мы переписываемся с мамой Андрея, с его сестрой Алей, для нас Валя — жена Андрея. Когда Андрей погиб (в 2020 году), она была там, ждала его, а он не приехал, и ей сообщают, что он погиб. Но было очень страшно! Трагедия для всех. Потому что мы видели, в каком Валюшка состоянии была. Я ей говорю: «Валь, ну ты хоть приезжай. Чтобы тебя поддержать, чтобы помочь». Сохранилась ее запись «ВКонтакте» 29 октября 2021 года. Она под фото Андрея ночью в 4 часа 37 минут записала:
«— Ты знаешь, что будет после смерти?
— Я знаю, что те, кто нас любит, будут скучать».
Видимо, это ее негласный разговор с Андреем. Она спрашивает, он отвечает. Они любили друг друга.
Мама продолжала:
— И вот она мне говорит: «Я устраиваюсь на работу». А она купила в Донецке квартиру. Ну, семья скинулась: бабушка, мы, папа родной. Купили ей. Она говорила: «Сейчас квартиры недорогие». А она каждый раз, даже если приезжала сюда, то ехала туда сессию сдавать, на занятия. Она: «Я снимаю квартиру, а так у меня будет своя». Я: «Ну, в общем-то да». А снимать, расценки там достаточно большие. Несопоставимые. Стоимость квартир небольшая, а вот съем квартир большой. Потому что там военные снимают. И мы скинулись, купили. Она там ремонт начала.
«Кипучая натура».
Мать:
— Причем с Андреем еще делали. Перепланировку, ну, ремонт капитальный. Она и училась, и ремонт. Ну, и после гибели ей предложили: иди, официально как бы тебя трудоустроим на службу. Можешь вообще не ходить на работу, а будешь оформлена. Она: «Я не буду. Андрей с такими боролся». Там ведь пенсии не платили семьям погибших.
— Как бы компенсация…
— А могли трудоустроить. Это все, в чем могли помочь. А он с «мертвыми душами» боролся всячески. Поэтому я не буду так поступать. Сначала: я вообще ничего не хочу. Я не знаю. Я не смогу работать.
— Стресс.
9. Психолог. Палочка-выручалочка
Ирина Александровна:
— А потом я: «Ну что?» Она: «Я работаю психологом». Начала работать психологом в его батальоне. Андрей сначала был ротным на Песках, а потом его поставили на батальон комбатом. Для нее батальон стал родным, то есть это детище Андрея. И она у себя на работе повесила его портрет, и когда приходили, говорили: вот, рапорт подавать… Ну, конечно, люди там сидели, никаких перспектив, и не ясно, что дальше. Вот они сидят в этих окопах, их обстреливают, и отвечать даже нельзя. И вот это тянется из года в год. И у многих нервы не выдерживали и приходили и рапорт клали. При ней в самом начале там шесть рапортов положили. Она говорит: «Мам, все забрали рапорта. Я им показывала на портрет и сказала: “У меня муж погиб. Я не позволю его развалить (батальон)”». На ней профилактика суицидов была. Был отдан такой приказ. И она, как психолог, она должна была работать с людьми. Она ездила на передовые. Она работала с личным составом. С этими мальчишками, которые вымотаны, уставшие в этих окопах сидят. Проводила тренинги. Делала соцопросы. Проводила большую работу. И когда приезжала в университет, вот сессии сдавать, она приезжала с готовыми материалами. Даже ее просили: «Валя, ты свои разработки, пожалуйста, дай нам». Она фактически работала…
Валентина Галатова на передовой
На практическом материале могла научную работу написать.
Мать:
— Но она устроена была санинструктором у них там по должности. Какая была. И она параллельно училась в университете, делала ремонт, работала психологом и изучала дело санинструктора… Она мне всегда говорила: «Меня на передовую не пошлют. Не переживай. Там несколько линий, я максимум здесь». Но фельдшерское дело изучала тоже. То есть такой потенциал, такой огромный. Если она сюда приезжала, то такую помощь оказывала. В огороде все кипело.