Ирина Александровна:
— 1 апреля прислала сообщение, показала в телефоне: «Мамуль, нас перебрасывают. Я буду не на связи… Я завтра наберу. Все будет хорошо. Я вас люблю»… Потом только созванивались. Я спрашивала: «Доводилось стрелять?» Она подумала, покачала головой и сказала: «Нет… Даже в воздух… Там не до этого»… Я пока не знаю все населенные пункты, в освобождении которых Валя принимала участие. Те, что она называла: Солнцево, Степное, Волноваха. Когда их перебросили ближе к Донецку, стала чаще выходить на связь. Были даже дни передышки, когда, наконец, появилась возможность привести себя в порядок, отдохнуть и подлечить простуду.
13. В Мариуполь
Ирина Александровна:
— И потом их из-под Донецка должны были перебрасывать дальше. От Донецка до Мариуполя около ста километров. В Мариуполе оставалась мама Андрея. Поначалу, до того как Мариуполь окружили, мы с ней списывались, она говорила: «Я никуда не поеду, буду ждать Валюшку здесь». Иногда от нее передавали вести сестре Андрея. Она в Греции. Мы с ней списывались, когда она про Валю спрашивала. Про маму писала, когда там, чего. Ну и она написала, что ей передали: дом, где мама жила, разрушен. И про нее ничего неизвестно. Валя рвалась туда, чтобы найти ее. Она понимала, что люди по подвалам прячутся и есть шанс остаться живой. А у Вали кто-то из знакомых ездил с боевыми заданиями туда. И она напросилась, получила разрешение. Ей дали направление, и она как бы участвовала в этом задании. Сопровождающей или кем, не знаю. Последний раз мы созвонились с ней 12 апреля. И они уехали 13 апреля. И всё… Мы знали, что она поехала искать. А 21 нам сообщили… — голос у Ирины Александровны снова дрогнул.
— Сообщили, — осторожно произнес.
— Она попала под минометный обстрел с этим парнем, с которым поехала… Что произошло, как произошло, я ничего не знаю… Мне ничего толком не объяснили.
Невольно представлялось, как вела себя в последние секунды жизни Валя. Может, первым ранило напарника, и она пыталась его спасти. Повторяла: «Андрей…» Перевязывала, делала укол, хотела утащить из-под обстрела… Или он — ей, если ее ранило. Парень и сама Валя перевязывали рану… Они боролись, пока новая волна мин не разорвала все кругом. И ее молниеносно оторвало от земли…
Подарок Вале от Андрея
Ирина снова шмыгала носом:
— Нашли их только через четыре дня… Там же завалы были…
— В самом Мариуполе?
— Да…
И уже рисовалось, как они вышли к дому, где жила мать Андрея… Как дырявым остовом возвышалась стена. Из-под завалов слышались стоны… Как Валя кричала имя мамы Андрея, как энергично растаскивала камни. Как ей помогал поехавший с ней парень. Как засвистело. Как шарахнул снаряд…
— Может, искала… — произнесли мои губы.
— Да… — сказала, потом: — А мама Андрея спаслась 15 апреля… То есть 14 апреля Валя погибла, а 15 апреля она писала, мы же созванивались с ней. Она говорила: «Мы выбегали под перекрестным обстрелом где-то недалеко от Азовстали. И мы бежали. Сама катила. Там лежачая женщина на каталке. Бросали сумки, все, что у нас было. И катили, вывозили… Дома горели. Ну, там остались старики и бабули, да болящие. Кому не уйти, не спрятаться. И она говорит: «Я смотрела на дома. Я знала, что там лежачие…» И вот они сгорают… Вот они вырывались вот так, в таких условиях.
— Она спаслась?
— Да, она жива. Она сначала уехала к дочери в Грецию, но потом вернулась в Мариуполь. Хочет сохранить квартиру. Там дом-то наполовину разрушен. Сейчас там двери, окна вставили и как-то живут. Хотя я предлагала много раз: «Приезжайте к нам. У нас поживете пока». Она: «Нет», боится квартиру потерять, потому что понимает, у нее ничего нет, и в старости, ну, куда… Вот справка…
Я прочитал: «Справка о причине смерти… Галатовой… Огнестрельные осколочные ранения тела с повреждением костей скелета и внутренних органов…»
Одним словом, изувечили…
Хотелось зловещее в жизни Вали число 14 апреля 2022 года повернуть вспять, к 13 апреля, к 20 февраля, к 10 января… или хотя бы вычеркнуть из календаря, чтобы ее жизнь перескочила эта жуткую дату.
14. Прощай, Царевна…
— 21 апреля вы узнали…