Мужчины улеглись сразу после ужина. А я ещё посидела с Чаупи-тута до темноты, а потом улеглась тоже. Всё таки первый день такой тяжёлой нагрузки давал о себе знать.
Чаупи-тута остался один в вязкой темноте. Она сжималась вокруг слабого пламени костра, пульсируя от его вспышек, когда он подбрасывал топлива в костёр. Его чувства обострились. Но глаза гарпии бесполезны ночью. Если бы шаман мог иметь два тотема, он бы хотел иметь ягуара для ночи, как гарпию для дня. Чачапойя называют его унга. А ещё - убивающий одним прыжком. Интересно, смогли бы птица и зверь подружиться в нём?
Тот красивый и сильный самец, которого он видел во сне, сильно испугал его. Но не напал. Может быть, когда-нибудь, ягуар станет его собратом. Не хруснула ни одна веточка, ни зашелестела листва, только среди тонких ветвей кустов блеснули, отразив пламя ГЛАЗА. Чаупи-тута не вскрикнул, скорее всхлипнул от страха. Присутствие поблизости огромной мощной кошки вызывает у человека не просто страх, а первобытный ужас…
В сельве ходит легенда, что когда-то люди-ягуары были самым слабым племенем. Их гнали с мест, где они жили столетиями, новые сильные племена и, когда их осталось всего несколько десятков, они пришли к шаману. Тот жил в сельве отшельником, и жилище его охранял ягуар. Вождь племени просил шамана о защите его людей. И покровительства его зверя. Шаман сказал вождю: “В джунглях есть только одна тварь, что не боится ягуара. Ядовитая лягушка сапо. Когда она видит его, то раздувается, как шар и покрывается каплями яда. Я возьму угли из своего костра и выжгу на твоей коже пятна зверя, потом сорву ожог и внесу яд, и ягуар прийдёт к тебе. Победищь страх от этой встречи, и он станет твоим братом и покровителем. И шаман, поглаживая скалящуююся кошку, показал на своих плечах чёрные раны.
Вождь был настоящим мужчиной и отцом своему народу. Так появились люди-ягуары.
Чаупи-тута взял из костра ветку и осветил густые заросли. Ни силуэта, ни тени.. Неужели ему привиделось? Да, страх рождает фантазии. Ирина думает, что ягуар охотится только в начале ночи. Но, иногда, в утренних сумерках он так же ищет добычу. Надо рассказать ей об этом. Только не пугая понапрасну. Унга не любит огня, нужно только поддерживать пламя в костре.
Хуже, если зарядят дожди. Декабрь. Самое время. Ещё неделя-другая и реки начнут разливаться. Не зря он видел плот во сне. От крепости, до города Мёртвых неделя хода. Если не случится ничего непредвиденного. Оттуда, насколько можно судить по сну, дня четыре до Истока. Но они идут напрямик. Значит весь путь дней восемь-десять. Здесь нет налаженых переправ и торных путей. Но, если часть дороги им поможет река.. Трудно гадать. На реке есть свои опасности. Кайманы, анаконды. Правда отсюда до большой реки ещё очень далеко. Зато здесь сотни других болот, рек и речушек. Сельва принимает тающий снег с вершин гор и дожди, льющиеся со штормовых небес. Им ещё повезло. Впрочем, не накликать бы.
Время летело незаметно. Но он почувствовал, что его начало клонить ко сну. Он решил разбудить Руми, не хватало заснуть на страже в первый же день похода. Он встал и услышал вдалеке зовущий крик самца “А-а, а-а, а-а”, тоскливо разносилось со стороны ручья. Не показалось…
13декабря.
Меня разбудили обезьны. Их крики раздавались совсем близко. Кроме того гремело. Чёрная туча наползала от края неба. Пушак, увидев, что я проснулась, махнул мне, чтоб помогла. Он сворачивал лагерь. Мальчишки, после моего лёгкого пинка, тоже зашевелились. Мы успели увязать всё в тюки и подвесить на сучья дерева с густой раскидистой кроной. Предварительно посбрасывав с себя всё до последней тряпочки. Вымокнуть и чесать целый день в мокром, верный способ стереть тело до крови. А так ещё и водные процедуры. Обнажённое тело у чачапойя не вызывает непристойных ассоциаций. Во всех ритуальных поединках, сражающиеся обнажены. У меня тоже не было в крови тупого пуританства. Обнажённость, иногда красива, иногда не очень, но всегда естественна.
Хлынуло так, как-будто перевернули бездонную бочку. Но дождь прошёл так же скоро, как и начался. Туча уползла и сквозь кроны зарозовело. Рассвет.. Пушак отсидел и мою вахту. Мы наскоро перекусили лепёшками чёрного чуньо с диким чесноком и плодами акаи. Шаман вчера по дороге искал для демонстрации нам, как новичкам сельвы, всё что можно съесть.
-То что едят, окрашено неброско и прячется, а что слишком кричаще выглядит, предупреждает “не тронь,яд!”,-он ткнул пальцем в яркие плоды, которые я бы с удовольствием попробовала. Это касается и цветов,- он шлёпнул меня по ладошке, которая уже тянулась к удивительно красивому цветку. И на всякий случай добавил,- а так же бабочек, насекомых и лягушек. Лучше вообще без меня ничего не троньте.
Перед дождём, шаман освободил от углей щит и выставил его, чтоб набрать воды. Из рек лучше не пить. Вчера мы нашли водяную лиану и нацедили около двух стаканов.
У ручья нашли следы ягуара и Чаупи-тута рассказал о своей ночной встрече. Шаман сказал не шуметь. Ягуар может отдыхать рядом с ночной добычей. А они любят охотиться у речек и ручьёв. Ловят рыбу, небольших кайманов, капибар. Могут сцепиться и с анакондой. Но тут, кто кого, неизвестно.
За ручьём недалеко от места стоянки набрали диких бананов. От мест охоты ягуара лучше уйти подальше. Мы шли по берегу, иногда по руслу, ручей был мелкий и пока вёл в нужном нам направлении, но вскоре всё же пришлось оставить его и углубиться в лес. Через какое-то время мы снова увидели воду. Поскольку, к моему огорчению, ручьи не подписаны, догадаться была это петля предыдущего или новый приток реки, которая уже виднелась среди ветвей, я не могла.
Мы вышли на небольшую круглую поляну. Слишком круглую, чтоб иметь природное происхождение. Вся центральная часть была занята очень большой круглой хижиной. Крыша, островерхая, как у домов чачапояйя, была сделана так же, только трава, покрывавшая её, была другая. Уложена очень плотно, даже такой сильный ливень, как сегодняшний утренний, не намочил ничего внутри.
-Это не похоже на дома шуар, у тех каждая семья живёт отдельно и женская половина отделена,- Пушак осмотрелся,-тут уже давно никого не было. В такой хижине есть места для нескольких семейных очагов. Вдоль стен брёвна для сидения. Возможно, это дом бродячих охотников. У них территория, как у хищных кошек. Они переходят с места на место и, вероятно, имеют несколько таких домов.
Обойдя вокруг, мы увидели несколько деревьев с незрелыми плодами. И ягоды для окраски юбок из коры. Дожидаться хозяев или трогать что-то в хижине было неосторожно. Но мы хотели связать плот и использовать реку, хоть какую-то часть пути. На реке можно ловить рыбу и маленьких кайманов. Не тащить на плечах груз. Не переходить, кишащие пиявками топи. Мы рискнём.
Отойдя по течению подальше от дома, срубили пару десятков не слишком толстых деревьев. Сантиметров пятнадцать в диаметре. Большие нам было бы тяжело срубить, да и носить тоже. Два мужчины, женщина и мальчик. Не слишком работоспособная команда. Мы с Чаупи-тута вязали, а Пушак и Руми рубили и сносили к реке. Мы сделали две неширокие остроносые платформы и соединили как катамаран, оставив в середине просвет. Двумя поперечинами отгородили место для щита, в котором можно разводить огонь прямо на воде.
Шаман нашёл смоляное дерево, всё покрытое странными когтистыми лианами. Этой смолой обмазали нарубленые дрова и сделали несколько вязанок. На растопку. С такой пропиткой можно развести огонь даже под дождём. Это точно везение.
Чачапойя не мастера вязания плотов, зато я, хоть и по книжкам, имела о них больше представления. Я придумала сделать на каждой платформе по две стойки, как мачты. Наша “палатка” всего промасленный кусок ткани. Довольно большой. Я сама сшивала его из трёх узких полотен. Имея четыре опоры, можно делать из неё и навес, и подобие паруса. Даже руль, похожий на весло закрепили на корме. Провозились до вечера. Было бы глупо не заночевать в хижине.