Тихий свист, такой издает игла ауля, вылетая из духовой трубки или ружья! Вот оно! Касик резко выпрыгнул из гамака, и только ноги ощутили твердую, немного шершавую (ливень не смог пробиться сквозь густую листву) поверхность широкой ветки, как темнота сгустилась.
Да она шевелится!
Темень метнулась к касику, тот едва успел ухватиться за ветвь сверху и, подпрыгнув, уклониться. То, что беззвучно пронеслось мимо него, выдало себя приглушенным сопением, а, значит, не могло быть духом. Это оказался человек, измазанный черной краской, блеснувшей в приглушенном свете костра.
– Чужие! – громко крикнул касик. Но будить амини не было нужды. Дерево уже огласили крики раненных и бьющихся за жизнь людей.
Кокотона спрыгнул на ветку и выхватил нож, едва поняв, что на них напали. Черный человек, пролетев по инерции несколько метров мимо его гамака, остановился. Ветвь в том месте опять разветвлялась, но была уже намного тоньше основного ствола. Нападавшему пришлось балансировать, чтобы удержать равновесие и развернуться. Кокотона решил использовать секундную заминку, он вновь подпрыгнул и повис на лиане, обвившей все дерево. Такая могла спокойно выдержать не один десяток амини и не шелохнуться. На это и делал расчет касик, он подтянул ноги вверх, замер, и растворился в темноте.
Внизу и вверху усилились звуки борьбы. Полетела листва, сухие ветки. Дерево стало дрожать от такого обилия "плодов", которые, как обезьяны перемещались по нему без всякого уважения. Кому-то удалось подкинуть в костер веток, и дерево осветил начинающийся пожар. В его огне мельтешили причудливые тени, падали вниз тела, трещали ветки и кричали люди.
Каждый осторожный шаг противника отдавался в груди касика глухим ударом сердца. Черный человек ступал осторожно – обувь была мокрой и скользила по коре. Он тщетно высматривал жертву в гуще листвы, понимая, что та не спрыгнула вниз, а спряталась где-то сверху. Его рука немного дрожала, сжимая приготовленный для боя нож. Воздух с легким свистом вырывался из раздувавшихся ноздрей. Кокотона же задержал дыхание, он весь напрягся, поджав ноги, вымеряя расстояние для броска.
Осталось три осторожных шага, и касик сможет ударить.
Два… Кокотона осторожно втянул воздух.
Один.
Пора!..
Наверху бился Голодная Пума, касик видел, как товарищ пролез вечером на ветку, расположенную выше и правее. На них обоих напали с разницей в несколько секунд, очевидно амини пришлось принять бой в гамаке. Судя по крикам и опадавшему мусору, дерущиеся не раз сваливались, теряя твердую почву под ногами – пару раз мимо лица касика просвистела чья-то рука, затем чужая нога в расшитом сапоге, украшенном белыми мокрыми перьями. Эти перья и узор выдали напавших с головой – это орлы. Бой наверху входил в свою последнюю стадию. Кто-то прерывисто хрипел, а ругался, конечно же, Голодная Пума:
– Задница шестикуаля! Выскальзываешь, да?! Думал я не найду за что тебя ухватить! Да я и хватать не буду! Получай!..
Бум… Бум… Бум… Раздались тяжелые удары наверху и в тот момент, когда подтянутые напряженные ноги касика, уже готовые обрушить удар на противника, сорвались, чтобы одним махом сокрушить орла, мимо пролетело, обламывая ветки, блестящее тело. Оно упало прямо перед черным человеком, противником Кокотоны. Своей массой воин-орел зацепил ноги касика, которые уже выпрямились в направленном ударе, изменнив направление и его силу.
– Ух!.. – выдохнул касик, повиснув кишкой на руках, не доставая ногами ветки.
– Касик! Ты там?! Я иду к тебе! – приободрил командира Голодная Пума. Получив удар от ягуара, оглушенное тело орла распростерлось на широкой ветке, и не шевелилось. Напавший на Кокотону получил скользящий удар пяткой и успел, ухватившись за ветку, удержаться.
Орел решил воспользоваться моментом беспомощности Кокотоны, с криком, в котором ничего нельзя было понять, набросился на касика с ножом, метя в живот. Бог войны на сей раз был на стороне ягуаров – сверху, едва не сломав шею нападавшему, издав боевой клич воинов-ягуаров, упал Голодная Пума. Удержать такую массу орел не мог, его ноги предательски согнулись, и, разъезжая в стороны, орел оседлал ствол, падая всем телом. Ветка, на которой происходил бой, до сей поры, жалобно постанывала, но стерпеть последнее надругательство не смогла. Издав треск, она обломилась и сломалась. Вся зеленая масса полетела вниз. Острые края слома пронзили горло орла насквозь, мгновенно убив того. Тело безжизненно повисло. Голодная Пума едва успел удержаться, вскрикнул – острые края зацепили его живот, вспоров кожу, но, побарахтавшись, амини выкарабкался на ветку и выдохнул с облегчением: