Одно радовало: Карсидар узнал-таки, что он не «человек ниоткуда», что маленьким мальчиком он явился в Орфетан именно отсюда, из Ральярга. Здесь была его истинная родина – город Йерушалайм. (Как сильно земной диск, оказывается, вытянут к югу! Страшно подумать…) И здесь же, в русских землях, во владениях короля Данилы (между прочим, ставшего королём при самом непосредственном участии Карсидара), обрёл он свою новую родину, собственный дом и семью.
Теперь если кто посмеет сунуться на Русь, тому не сдобровать! Татары вон уже попытались – и больше полумиллиона плосколицых дикарей сложили головы под Киевом, а их предводителя Бату в железной клетке повезли к последнему западному морю, чтобы утопить в его водах. Правда, есть ещё «хайлэй-абир», «могучие воины», которые зарятся на русские земли с запада. Пятерых Карсидар видел живьём. И к глубокому своему сожалению, вынужден был отпустить их восвояси…
При мысли о хайлэй-абир Карсидар нахмурился. Неспокойно что-то на западных границах! Не нравится тамошним владыкам укрепление Русской державы, сплочение раздробленных княжеств в единое королевство и расширение этого королевства на юг. Ещё бы! После блистательной победы над татарами все русские земли, за исключением Новгородской и Суздальской, признали над собой власть Данилы Романовича, вселенский патриарх даровал ему титул короля (вернее, кесаря – но для слуха русичей более привычным было слово «король») и обещал нынешней весной самолично привезти в Киев корону; прежде независимая Половецкая степь была превращена в подчинённое Киеву Таврийское княжество, а затем и Молдавия окончательно вошла в состав Руси на правах королевской вотчины.
Правда, угорский король Бэла Четвёртый доволен этим, но угорцы – дело особое. Расширяя свою державу, они тем самым вызвали недовольство у соседей-германцев, а потому нуждались в надёжном союзнике, которого нашли в лице окрепшей Руси – Данила Романович не забыл, что Бэла единственный из иноземных владык прислал ему военную помощь против татар. И кроме того, когда Данила Романович был ещё четырёхлетним несмышлёнышем, кто укрыл его с младшим братом Васильком от сводной армии враждебной княжеской партии и половцев? Опять же угорцы!
Вот и договорились полюбовно оба короля, без лишнего шума поделили между собой Молдавию с Трансильванией и согласовали свою политику в отношении Валахии. А заодно и детей решили поженить – хитрый Бэла, естественно, дал от ворот поворот бывшему киевскому князю Михайлу Всеволодовичу и отдал свою дочь Констанцу не его сынку, а молодому соправителю Руси, наследному принцу Льву.
Понятное дело, мощный союз Руси и Угорщины никак не устраивал их соседей. В особенности хайлэй-абир, которые уже давно мечтали покорить Русь под предлогом обращения её в «истинную веру». Лютой ненавистью ненавидел Карсидар «могучих воинов», этих исчадий ада в невинно-белых плащах с кроваво-алыми крестами. И постарался сделать всё от него зависящее, чтобы они не смогли нагрянуть на его новую родину и устроить в здешних городах и весях кровавую бойню. Над этим он и трудился весь последний год, не покладая рук, не жалея ни времени, ни сил.
С тех пор, как в грозный час он надоумил Данилу Романовича объявить себя государем всея Руси, нынешний король прислушивался к его советам, какими бы нелепыми они ни казались на первый взгляд. И хвала за это Иисусу Христу, которого Данила очень почитал! Когда Карсидар, вспомнив гвардейцев орфетанской короны, предложил создать целую сеть гарнизонов, разбросанных по всем землям и подчинённых непосредственно королю Руси в обход местных князей, тот поддержал смелую идею. И даже назначил Карсидара королевским воеводой, командующим всеми гарнизонами.
О, упорствующих было хоть отбавляй! Каждый удельный князь мечтал о том, чтобы получить в своё распоряжение побольше воинов, в душе лелея самые радужные надежды на возможность захвата с их помощью земель соседа. Но в то же время никто не хотел содержать и кормить «чужих» воинов, хотя бы и королевских. Понадобилась вся выдержка, вся железная настойчивость Данилы Романовича, чтобы рассеять малейшие надежды любителей поссориться с соседом на разжигание междоусобицы, которая непременно привела бы к гибели молодого королевства. И только Бог знает, сколько сил он потратил, убеждая местных правителей поставить королевские гарнизоны на довольствие.
Ведь зачастую одних лишь предостережений о возможности внезапного нападения оказывалось недостаточно. Князья, особенно туровский и витебский, чьи вотчины не примыкали непосредственно к западной границе Руси и до которых татары так и не дошли, были непоколебимо уверены, что их воеводы всегда успеют собрать ополчение и вместе с дружинниками отразят нападение любого врага. Зачем же тогда обуза в виде королевского гарнизона?..
Карсидар без устали твердил всем и каждому, что с регулярной армией хайлэй-абир (или воины Христовы, как громко они себя именовали) может справиться только хорошо обученная королевская армия, что усилий дружинников с ополченцами, защищающих только своё княжество, здесь недостаточно. Князья, бояре и воеводы косо посматривали на Карсидара, лихо подкручивали усы, тихонько посмеивались в бороды и думали о том, что безродный «выскочка– колдун» заводит на Руси неслыханные порядки с единственной целью – любыми средствами найти благоволение в глазах короля, возвыситься и укрепиться в Киеве. Даже тесть его не понимал и поддакивал больше из чувства семейной солидарности. Хотя что значило слово бывшего сотника, а нынешнего тысяцкого Михайла? В Киеве это слово имело вес, а вот в других княжествах…