Гонец наблюдал за игрой мыслей и эмоций на лице кагана.
— Шен ищет союза с нашими бра… с цавагами, союза против сулов и их предательских козней. Когда войско сейфанов соединится с боевыми мамонтами цавагов, Энек Зьяр ответит за свое зло!
Именно энтузиазм сейфана возродил подозрения Хутги. Возбуждение гонца было слишком бурным, предвкушение слишком острым для того, кто предлагал войну против ужасных колдунов сулов. За все века, известные шаманам, ни одна армия не осаждала парящий замок сулов.
Нет, гонца взволновало что-то другое. Если Тулку убил Собиратель Черепов, если Шен был фальшивым каном, как подозревал Хутга, тогда сейфаны могли хотеть получить защиту, такую защиту, какую может предложить союз с цавагами.
Хутга покачал головой. Это была только одна возможность. Ему пришла в голову еще одна мысль, и чем больше он думал об этом, тем сильнее росло его подозрение. Было одно племя, о котором посланник не упомянул, но которое он, казалось, полностью игнорировал.
— Что с ваанами? — требовательно спросил Хутга. Он заметил, как на лице человека промелькнула тревога, лишь потому, что выискивал ее признаки. — Как они вписываются в интригу Шена? — Голос вождя снова перешел в глухое рычание. — Сказать тебе, навозная крыса? Сейфаны выступят с цавагами против сулов. Они позволят моему народу сражаться в большинстве битв и кровью цавагов купят победу. А потом, когда сулы будут уничтожены, а цаваги ослаблены, сейфаны натравят на нас своих истинных союзников, ваанов!
— Ты видишь заговоры там, где их нет, — возразил гонец.
Узловатый палец Хутги указал на Йорула, жестом подзывая шамана.
Стройная цавагская девушка следовала за обезображенным шаманом, держа в руках деревянную чашу с иголкой и ниткой. Посланец побледнел, увидев, что они приближаются.
— Ты просишь меня не доверять сулам и в то же время просишь доверять сейфанам, — прорычал Хутга. — Оба ваших народа — хунги, а только дурак доверяет хунгам. Скажи Шену и Ратхе, что мои люди не слушают! Я не поведу цавагов на бойню! Скажи своим хозяевам, что, если они хотят крови цавагов, мы будем сражаться до последней ее капли!
Каган махнул рукой, и воины бросились на сейфана, повалив его на пол. Йорул склонился над лежащим пленником, забирая у девушки нитку и иголку. Хутга рухнул на трон, едва ли слушая крики посланника, когда шаман снова зашивал ему глаза.
А за прикрытыми веками Хутги закипали отвратительные мысли. Мысли о предательстве и войне проносились в голове вождя. Сейфаны и вааны не будут сидеть без дела. Ими двигало честолюбие, стремление захватить власть над владениями. Они выступят против цавагов и сулов. Сейфаны могли бы скрыться в тени теперь, когда их ставка на легкую победу была проиграна, но вааны не позволят им этого. Взяв курс, Ратха не позволит своим амбициям рухнуть только потому, что они требуют открытой войны. Действительно, зар курганов будет рад возможности силой оружия завоевать то, что не удалось захватить хитростями хунгов.
Болота — плохое место для сражения с ваанами. Их численность, дисциплина и качество оружия сокрушили бы цавагов и их мамонтов, отбросив в засасывающую трясину.
Против всадников-сейфанов болота были неплохой защитой, но Хутга понимал: чтобы противостоять ваанам, нужна земля потверже, место, где можно сдержать большую часть курган и взять их под контроль. Он уведет племя в горы, в сеть долин и ущелий, называемую Убежищем Икара. Там они могли встретиться с ваанами с некоторой надеждой на победу. Остаться в болотах означало бы бойню.
Приняв решение, Хутга обратился мыслями к сулам. То, что он раскусил замысел сейфанов, вовсе не означает что он мог не принимать во внимание то, что было ими сказано о сулах. Возможно ли, что Энек Зьяр своим колдовством вызвал Собирателя Черепов, что чудовище повиновалось приказу колдуна, а не воле Кхорна?
Хутга слишком мало знал о магии, чтобы понять, что тут возможно, а что — нет. Вопреки здравому смыслу, он позволил своей надежде прислушаться к словам Энека Зьяра. Если же все это было ложью… Он пошлет всадников к сулам. Были вопросы, на которые он хотел ответа. Он хотел знать, что скажет Энек Зьяр о заявлениях сейфанов. Он услышит, какие речи произнесет колдун, чтобы успокоить его. Ему нужно было услышать все это, узнать, правда это или ложь. Если это ложь, то Дорго оказался пойман в ловушку этой лжи, став пленником сулов так же верно, как если бы они бросили его в подземелья своей крепости.
Гладкие склоны приземистого холма затрудняли подъем. Здесь не было выступающих краев, за которые можно было бы ухватиться, надежных опор, чтобы выдержать вес человека. Каждый шаг был делом удачи и случая, а ценой за то, что кто-то слишком положился на капризную удачу, стало бы долгое падение на равнину внизу.