— Сюда, — сказал Уладжан, и его слабый шепот проник в уши Дорго. Воин мог лишь смутно различить силуэт разведчика, когда он закрывал светящиеся мхи. Дорго показалось, что он видит руку охотника, протянутую вперед, и перо, свисающее с его пальца. Это был старый трюк для определения направления ветра. Здесь, в этой черной вечной ночи, Уладжан пытался обнаружить потоки воздуха, течение, которое могло бы провести их через пещеру.
Дорго последовал за Уладжаном, взяв Санью за руку. Он не собирался потерять ее в темноте. Слишком многое зависело от нее. И слишком много он уже потерял только для того, чтобы завести ее так далеко.
Поток, за которым следовал Уладжан, как оказалось, исходил из разверстого туннеля в дальней части пещеры. Отверстие уходило вниз под таким крутым углом, что при спуске им пришлось упираться в стены руками и ногами. Дорго по-прежнему слышал крадущийся, скользящий шепот, звуки, которые скорее ощущались. Зловоние этого места росло по мере того, как туннель уходил все глубже и глубже. Дорго вспомнились жаги Блуждающих земель и их мускусный запах.
Наконец туннель стал достаточно пологим. Если раньше он напоминал скорее шахту, то теперь превратился в извилистый коридор, кружащийся и удваивающийся в безумной путанице поворотов и перекрестков.
Уладжан вдруг подал знак замереть. Дорго не понимал почему он так резко остановился. Потом он увидел, куда указывает разведчик. Светящийся мох грудами устилал пол туннеля. Но его не было видно на стенах, превратившихся в пятна почти идеальной черноты. Гадкая вонь стала невыносимо резкой.
Дорго выхватил меч, стараясь не приближаться к зловещих пятнам тьмы. Санья разделяла его тревогу. Он слышал, как она возится с амулетами и оберегами. Уладжан опустил копье, его похожее на веревку щупальце обвилось вокруг рукояти, чтобы держать его крепче.
Крадущиеся, царапающие звуки возобновились, и на этот раз Дорго знал, что это не игра его воображения. Он слышал, как что-то скребется по земляному полу туннеля, что-то тяжело, с шипением дышит, что-то ворочается не только в туннеле впереди, но и за их спинами, там, где они только что прошли.
Желтые глаза мигнули, сверкнув из ближайшего клочка тьмы, отражая свечение фосфоресцирующего мха. Рядом с первой парой глаз появилась еще одна, потом третья. Дорго видел, как в глубине туннеля блестят другие глаза. Скрежет тел, приближающихся с тыла, заставил силуэты впереди броситься на вторгшихся людей из темноты. Дорго не стал тратить время на подсчет врагов. Достаточно было знать, что их много.
Слишком много.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Щелкая зубами, рыча, шипя, твари из тьмы обрушились на Дорго и его спутников, словно черная волна теней. Дорго взмахнул мечом, чувствуя, как лезвие рассекает что-то слишком мягкое, чтобы быть человеческой плотью, словно режет вареную баранину. Текучая патока, застоявшаяся и приторная, брызнула из тела тени, которую он ударил, забрызгав его лицо похожей на сироп грязью. Дорго задохнулся от отвратительной вони испорченных фруктов и кислого вина. Там, где ихор касался кожи, возникало жгучее онемение.
Призраков туннеля нисколько не впечатлили останки искалеченных сородичей, они рвались к ошеломленному цавагу. Дорго собрался с силами, чтобы не впасть в оцепенение, вызванное запахом патоки, исходившим от убитого существа. Чтобы разорвать теплое пушистое облако, окутавшее его мысли, Дорго представил себе, как его народ — и его отца — убивает Собиратель Черепов. В его разуме на шлеме Собирателя Черепов вспыхнула отвратительная руна Кхорна.
Пришел черед Дорго огрызаться, рычать и шипеть. Его клинок сверкнул во мраке туннеля, рассекая и разрывая нежную плоть тварей. Булькающие крики, получеловеческие стоны смерти и агонии эхом разносились в темноте. Где-то позади полыхнула вспышка пурпурного огня, и новый запах заполнил пещеру — вонь горящего жира и обугленной чешуи.
Дорго услышал, как Санья испуганно ахнула, и ему стало интересно, что же она увидела при свете своего заклинания. Но времени на расспросы не оставалось — безликая шипящая орда снова обрушилась на них.
Было что-то, какой-то мерзкий намек на речь и разум в шепчущем во тьме шорохе. Дорго показалось, что его бьют руки, какие-то лица мелькают в тенях, он почувствовал, как тяжелые дубинки из костей трескаются о его хауберк из мамонтовой шкуры. Он почувствовал, как чьи-то когти вцепились ему в волосы, споткнулся, когда что-то толстое и червеобразное попыталось обвиться вокруг его ноги. В руку вонзились клыки, проткнув броню и глубоко погрузившись в плоть. Скольких он вырезал? Ему казалось, что их десятки, сотни, но конца им по-прежнему не было. Были ли эти выродившиеся твари людьми? Были ли они вообще смертными?