Ослабевшие пальцы превратились в стальной кулак, сжимающий рукоять меча. Соблазнительный мускусный запах Желтого червя больше не держал его в своих когтях. Эта сила была выжжена из его разума образом Собирателя Черепов. Перед гневом этой силы, перед яростью Кхорна вся ложь и обещания Шорнаала стали всего лишь обрывками иллюзий.
Желтый червь отшатнулся от враждебной силы, которую втянул в себя. Порождение эмоций, воспоминание, что он извлек из Дорго, было более смертоносным, чем любой клинок. Демон не потрудился сбросить свою форму, чтобы снова стать сущностью из света и тени. Он погрузился обратно в глубину с бесстыдным самозабвением, и цепкая вонь его ужаса заполнила пещеру.
Дорго развернулся, когда что-то атаковало его сбоку. Его меч с хрустом вонзился в грудь одного из змеиных жрецов Существо яростно царапало его, а в ране на груди пузырилась густая кровь. Дорго вырвал свое оружие, когда умирающее чудовище плюхнулось в бурлящее озеро, погружаясь вслед за своим убегающим богом.
Шипение змеелюдов оборвалось. Какофония страха эхом разлеталась от пылающих стен, бессмысленный ужас выродившихся чудищ, которые отказались от права называться людьми. Привязанные душой и телом к соблазнительному мускусу демона, они точно так же оказались поглощены страхом демона. Скользящая, воющая толпа рассеялась во мраке, преследуемая мстительными клинками Тогмола и Уладжана. Разбитые змеелюды не оказали сопротивления цавагам. Это была бойня, а не сражение.
Дорго взобрался наверх по неровным каменным блокам, образующим грубую лестницу позади алтаря. Жрецы единственные из змеелюдов оказались невосприимчивы к дурманящим феромонам своего бога. Точно так же они были невосприимчивы к ужасу Я’шиина. Один из них храбро закончил свою жизнь на клинке Дорго. Другой двигался, ведомый более жестокой целью. Он догадался, почему люди вторглись в его святилище и чего они надеялись достичь. Он не знал, каким образом Дорго причинил боль его богу, но знал, как можно причинить боль самому Дорго.
Змеиный жрец завис над Саньей с костяным кинжалом в руке. Существо повернуло голову в сторону воина, его чешуйчатые губы растянулись в презрительной усмешке ненависти. Дорго пришел в отчаяние, увидев, как кинжал монстра метнулся вниз, целясь в бледную грудь женщины.
Костяной кинжал не достиг цели. Прежде чем он успел погрузиться в сердце Саньи, вокруг головы змеелюда собралось пламя сапфирового света. Монстр, казалось, поглощал этот свет, впитывая голубое сияние в свои череп. Мгновение спустя череп взорвался, разбрызгивая кровь и мозги по алтарю. Тело жреца рухнуло на Саньо, дергаясь и корчась, пока из него вытекала жизнь. Дорго отшвырнул извивающуюся тушу от женщины, глядя, как она падает через край платформы.
— Освободи меня! — прорычала Санья. Колдунья дергала полоски чешуйчатой шкуры, которыми была привязана к камню.
Дорго улыбнулся женщине. На мгновение он почти забыл, что она и сулянка, и ведьма.
— Я выгляжу лучше, когда на мне нет столько грязи, — сообщила Санья, хмуро глядя на него.
Меч Дорго рассек ремни, освобождая ее руки. Ноги пусть развязывает сама. Он указал на беспорядочную кучу, лежащую рядом с алтарем, — груду ее одежды и снаряжения.
— Твои вещи там, — сказал Дорго, поворачиваясь к Санье спиной.
Он начал спускаться вниз, чтобы остановить Тогмола и Уладжана, пока они не увлеклись преследованием змеелюдов и не забрели слишком далеко в туннели.
— Санья, — окликнул он, бросив взгляд через плечо и увидев, что женщина наблюдает за ним. Было какое-то смущение в выражении ее лица, и он снова напомнил себе, что она сулянка. — Если захочешь помыться, я бы не советовал тебе нырять в пруд, — сказал он и поспешил за соплеменниками.
Встретиться лицом к лицу со всеми змеями под горой было безопаснее, чем то, что крутилось у него в голове.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Хутга видел, как вражеские войска выстраиваются, входя в долину. Со своего наблюдательного пункта высоко в паланкине мамонта он в задумчивом молчании наблюдал, как сейфанские всадники и ваанская пехота маневрируют в узком промежутке между холмами.
Присутствие сейфанских всадников означало, что он не сможет отступить в лабиринт ущелий в глубине горного хребта, ему придется оставить арьергард, чтобы удержать всадников, пока остальные члены племени скроются в лабиринте. И только в глубине горного массива цаваги смогут начать ту битву, которую планировал Хутга, когда привел своих людей в Убежище Икара: наносить удары из засад и тут же ускользать, но для этого они должны были задержать сейфанов достаточно долго, чтобы позволить людям уйти и подготовить засады.