Может, именно отсутствие сомнений наполняло его печалью.
Хутга был воспитан на легендах о кагане Тейогтее, великом царе орды. Он слышал все рассказы о его могучих деяниях и жестоких битвах, об армиях и чудовищах, которых он убил, и о демонах, которых он победил. Позже, состарившись в традициях своего народа, укрепившись в своей власти вождя племени, он стал подвергать сомнению все старые истории. Если Тейогтей был таким могущественным, как мог одинокий воин стать его возмездием?
Теперь он снова поверил, потому что видел это возмездие. Надежда Хутги и его народа держалась лишь на вере, что их древний царь все еще не утратил своей силы и что оружие, однажды поразившее Собирателя Черепов, сделает это снова. Другого выхода не было. Зрелище резни, которое Хутга увидел в Убежище Икара, было свидетельством того, что силой даже священного оружия невозможно победить Собирателя Черепов. Чтобы уничтожить уничтожителя, требовалось нечто большее, чем сила и сталь.
Хутга подумал о сулах и их магии. Искушенные в колдовстве, сулы обладали силой, не принадлежащей миру смертных. Их сила намного превосходила заклинания цавагских шаманов, уступая лишь силе богов. Но достаточно ли ее, чтобы защитить их от Собирателя Черепов? Хутга видел пределы магии сулов у гробницы Тейогтея. Даже Энек Зьяр оказался беспомощен перед зловещим дыханием Кхорна и не смог творить магию в святилище Кровавого Бога. Насколько сулы могли доверять своему колдовству против чемпиона Кхорна?
Не потому ли Энек Зьяр не пришел на битву? Не из-за страха перед ваанами или сейфанами, не из-за какого-то тайного предательского сговора с ними, а из-за страха перед Собирателем Черепов? Энек Зьяр сказал, что он пользовался магией, чтобы шпионить за Собирателем Черепов, и увидел, как тот сразил Ксабу и Бледу Коронованного Падальщика. Видел ли колдун так же отчетливо приближение Собирателя Черепов? Не потому ли он и его люди прятались в своей парящей цитадели?
Хутга смотрел на испуганные лица соплеменников, спускавших с горы на мамонтах. Никогда еще он не видел свой народ таким разбитым, таким опустошенным.
— Мы поищем сулов, — решил Хутга. Он повернулся к своим подчиненным. — Скажите людям. Мы подождем час… не больше двух, пока подтянутся отставшие, а потом я хочу, чтобы все племя выступило в поход.
— К замку Энека Зьяра? — недоверчиво уточнил один из военачальников цавагов.
Его глаза смотрели затравленно, Хутге было больно это видеть.
— Энек Зьяр остается за своими стенами, — объяснил каган. — Очевидно, он думает, что они способны защитить его. — Лицо Хутги расплылось в злой усмешке. — Я хочу, чтобы он предоставил это убежище своим верным союзникам. Или я хочу держать его вырванное сердце в своей руке.
Варварские слова, казалось, укрепили надломленные души военачальников, когда они отправились доносить распоряжения кагана до остального племени. Йорул, однако, не обманулся словами Хутги.
— Энек Зьяр покинул нас, — заметил шаман. — Сейфанский шакал был прав, когда говорил, что каждая голова, которую забирает Собиратель Черепов, помогает сулам.
Хутга кивнул, встревоженный сомнениями Йорула.
— Теперь, когда Ратха мертв, а Собиратель Черепов идет по следу нового кана сейфанов, только цаваги стоят между Энеком Зьяром и контролем над всеми владениями.
Вождь потер руки, пытаясь избавиться от холода, исходившего от усыпанной металлическими узелками кожи.
— Я не знаю. Ты видел Собирателя Черепов. Полагаешь, Энек Зьяр может контролировать нечто настолько могущественное?
— Ему не нужно контролировать его, чтобы получать выгоду от его деяний, — сказал Йорул.
— Ты забываешь, — возразил Хутга, — что Собиратель Черепов хочет получить не только мою голову, но и голову Энека Зьяра.
— Это, — заметил Йорул, — может быть причиной, по которой сул послал твоего сына перековать Кровопийцу, но точно не затем, чтобы защитить владения цавагов. Всего лишь защитить Энека Зьяра.
Лед заполз в глаза Хутги, холодная ярость отца, который рискнул своим сыном ради чужой лжи.
— Мы обсудим это с Энеком Зьяром, — пообещал он, — и если мне не понравятся его ответы, сул обнаружит что Собиратель Черепов — не единственный, кто умеет отрывать головы.
Дорго и его спутники прошли через вскрытую грудь мертвою демона в кипящий свет, сияющий внутри трупа. Мир вокруг них оказался смыт пылающим адским сиянием. Почти ослепнув от него, они почувствовали, как их тел касаются и царапают призрачные руки. Воздух в легких превратился в обжигающий пепел, звук в ушах — в угрюмый рев. Жар, адский и нестерпимый, терзал их, а на сердцах сомкнула призрачные когти ледяная злоба вечной ненависти.