В то время как осколки плавились, узловатые щупальца плоти протянулись от края горна, поднимаясь, как бескостные руки над пылающей костяной наковальней. Кончики усиков затвердели, превратившись в молотки из черного блестящего камня. Какое-то время они оставались неподвижны, ожидая, когда жар и огонь сделают свое дело. Затем с жуткой точностью эти молотки обрушились вниз, ударяясь о диск демонической кости.
Несмотря на потустороннее окружение, несмотря на ужасающую сущность кузни и молотов, несмотря на невозможную субстанцию, которую они обрабатывали, звук, наполнявший черный алтарь, был ошеломляющим в своей нормальности: звон не отличался от того, что исходил бы от наковальни любого смертного кузнеца.
Как долго демонические молоты обрабатывали расплавленный рубин, ни Санья, ни Дорго сказать не могли. Часы или дни, время с трудом поддавалось определению в причудливом лимбе Пустошей. Однако в конце концов молоты перестали бить по наковальне из кости демона.
Плоть кузницы поглотила молотки. Постепенно жар стал спадать, а затем из устья диска вырвался ужасный, обжигающий шум. Кровь, темная и застоявшаяся, начала пузыриться в недрах кузницы, переливаясь через края мясистого обрубка и растекаясь по полу. Наковальня и клинок утонули в этом приливе. Когда из горна повалил пар Дорго понял, что демон использует этот жуткий способ, чтобы закалить новорожденный клинок.
Когда наконец бурлящий поток крови иссяк, Дорго снова подошел к кузнице. Он обнаружил, что смотрит вниз, в лужу черной крови, которая покрывала клыки и меч, который они держали. Он снова подумал о бездонной яме о непроницаемой пустоте, куда он выливал ведро за ведром огненную смолу. Он почувствовал укол страха, представив себе эту зияющую темноту.
Прикосновение Саньи к его руке успокоило Дорго. Он смело сунулся в еще теплую лужу крови. Пальцы ощупывали темноту, задевая шершавую поверхность клыков. Наконец его пальцы коснулась чего-то гладкого и холодного.
Он сжал покрепче и вырвал возрожденный клинок из демонического чрева.
Кровавая окалина капала с Кровопийцы, забрызгивая пол Черного алтаря. Каким-то образом мерзкий покров не мог скрыть мощи и великолепия оружия. Дорго знал, что все страдания, вся боль и насилие, весь ужас и страх стоили того. Он чувствовал, как сила пульсирует в его руке, пульсирует во всем теле.
Он взмахнул мечом в пустом воздухе, потрясенный тем, как хорошо он лежал в руке, как будто всю жизнь провел там. Мерцание силы, похожее на маленькие искры багрового света, танцевало в лезвии, когда Дорго совершил несколько выпадов. Воин рассмеялся — чистым смехом, полным удивления и мальчишеской радости.
Впервые за долгие дни в его сердце горел не рок, а надежда. Он видел Собирателя Черепов, видел, на что способен чемпион Кхорна. Дорго никогда по-настоящему не верил, что Кровопийца способен уничтожить чудовище. Но теперь, когда мощь клинка текла через его тело, как огненная река силы, он не верил, что кто-то может противостоять ему, даже Собиратель Черепов.
Теперь у его народа, у его отца была надежда. У всех Владений была надежда.
— Собиратель Черепов умрет! — поклялся Дорго, с улыбкой глядя в переливающиеся глубины клинка. — Мы найдем его и уничтожим!
Санья покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Мы останемся здесь, Собиратель Черепов сам придет к нам. — Она указала на меч, зажатый в руке Дорго. — Он узнает, что мы сделали. Он вспомнит меч, который однажды сразил его. Нам не придется искать его, Дорго, герой цавагов. Если мы подождем, он найдет нас.
Ждать пришлось недолго. Как раз когда Дорго обдумывал план Саньи, пытаясь взвесить целесообразность ожидания и страх за свой народ, стремление вернуться к отцу, отчаянное желание поспешить, знакомый и отчетливый холодок пробежал по его телу. Он видел, что колдунья тоже это почувствовала, обернувшись лицом к дверному проему, когда-то закрытому бронзовыми створками.
Из тени вышла громоздкая фигура, закованная в багровую сталь и рогатый череполикий шлем. Черный клинок в кольчужном кулаке дымился и рычал. На груди воина висела цепь трофеев, их пустые глазницы слепо пялились на Черный алтарь.
Было что-то отвратительно-торжественное в том, как Собиратель Черепов шагал по металлическому залитому кровью полу. Санья побледнела перед внушительным призраком, мрачное присутствие чемпиона испепелило ее высокомерие и гордость. Она отступила за спину Дорго, поставив воина между собой и чудовищем. Собиратель Черепов мгновение колебался, его мертвая маска изучала воина цавагов.