Молния с треском сорвалась с пальцев Саньи, когда она извлекла силу из своего амулета. Колдовская энергия мерцала и танцевала вокруг Собирателя Черепов, не более смертоносная, чем летний дождь.
Чудовище двинулось к ведьме, и каждый шаг эхом отдавался от стен кузницы. Голодный, угрюмый рев демонического горна с шипением вернулся к жизни, приветствуя возвращение Собирателя Черепов.
Санья продолжала пятиться, бросая смертоносную магию в надвигающегося монстра, но на этот раз не было заготовленной ловушки, чтобы спрятаться от Собирателя Черепов.
Магия Саньи не причиняла ему никакого вреда. Теперь настала очередь сулянки узнать, каково это — ощущать себя беспомощной.
Со стоном ужаса Санья почувствовала спиной железную стену камеры. Загнанная в угол Собирателем Черепов, она сделала отчаянный рывок к свободе. Кольчужный кулак чемпиона поймал ее за длинные волосы, грубо свалив с ног. Собиратель Черепов не обращал особого внимания на упавшую женщину, его больше интересовал предмет, который вылетел из ее сумки и с грохотом покатился по полу. Он двинулся вслед за черепом Энека Зьяра, чтобы поднять его с пола.
Санья закричала, отчаянная храбрость наполнила ее. Она прыгнула на Собирателя Черепов, вскочила ему на спину, пытаясь помешать ему взять последний трофей. Чемпион потянулся назад, стиснув железными пальцами плечо женщины.
Одним яростным рывком он оторвал от себя ведьму, швырнув ее через голову. Когда Санья ударилась об пол, раздался тошнотворный треск сломанного позвоночника. Но даже в агонии искалеченная женщина попыталась оттолкнуть голову Энека Зьяра от рук Собирателя Черепов.
— Останови его! — закричала Санья, когда Собиратель Черепов взял свой последний трофеи.
Чудовище повернулось и зашагало обратно к воющему горну. Мясистый обрубок изгибался и пульсировал от возбуждения, его зубы скрежетали в голодном ожидании.
— Останови его! — снова закричала Санья, не сводя отчаянных глаз с Дорго. Воин мог чувствовать лишь слабое притяжение ее воли, боль ведьмы затуманила ее силы. — Если он бросит черепа в кузницу, нам всем конец! — крикнула Санья. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела, как Дорго отвернулся от происходящего и направился к дверям Черного алтаря. — Это будет конец владениям! Земля и все на ней будет поглощено, поглощено царством Кровавого Бога! Ничто не выживет! Подумай о своем народе!
Дорго обернулся. Он наблюдал, как Собиратель Черепов бросил первый из своих трофеев в жадную пасть кузницы. Все сооружение содрогнулось титанической дрожью. Вой демонической сущности превратился в оглушительный грохот, вонь крови в кузнице усилилась до невыносимого смрада. Дорго чувствовал, как что-то скребется по углам, цепляясь за вход, когда старые стены начали разрушаться. Что-то колоссальное, непостижимо гигантское зависло на невообразимой высоте, отбрасывая тень ужаса на весь мир.
Дорго уставился в обезумевшие от страха глаза Саньи. В его взгляде не было ни жалости, ни милосердия, только холодное удовлетворение. В чародейке еще оставалось достаточно разума, чтобы познать отчаяние, когда она увидела лед во взгляде Дорго.
— Все умрут! — снова взмолилась она.
— Лучше смерть, чем жизнь в рабстве у сулов, — прорычал Дорго.
Черный алтарь снова задрожал, когда закованный в броню кулак Собирателя Черепов опустил еще один трофей в жаждущую пасть кузницы. Дорго изо всех сил пытался сохранить равновесие. Не осталось надежды, лишь выбор из двух зол, но это был его выбор.
Дорго вылез на челюсть Черного алтаря, глухой к воплям Саньи. Он напрягся, когда сооружение снова затряслось, а из ямы поднялись столбы черного пламени. Он двинулся по краю челюсти, поднимаясь к одной из огромных цепей.
Упадет ли он в яму, поглотит ли его пламя, Дорго мог утешиться одной мыслью.
Когда Собиратель Черепов бросит свой последний трофей в кузницу, сулы узнают, какой выбор сделал Дорго.
Каким-то образом Дорго удалось пересечь ужасный провал. Даже в самых древних легендах своего племени, даже в сказаниях Тейогтея Дорго никогда не слышал о таком невозможном побеге. Удушливые испарения, столбы огня высотой с гору, брыкающиеся цепи и их обжигающий жар — шансы выжить в этом аду даже самый смелый лжец, примеривший мантию шамана, не осмелился бы предсказать. И все же, по милости неизвестных Дорго богов, он каким-то образом перебрался на другую сторону.
Он вышел из сияющего света, пылающего в груди Кровожадного, карабкаясь по его обугленной оболочке, даже когда она рассыпалась под ним. Едва Дорго достиг земли, он увидел, как огромное тело рухнуло, сложившись, словно горящее бревно. Бесформенные куски продолжали отваливаться, превращаясь в дюны черного пепла.