Призрак медленно исчез, растворившись в эфирных царствах богов и демонов.
Дорго обхватил голову руками, понимая, какой ужас возродила его месть Санье и сулам. Кратин Кровожадный, Бич Кхорна, был свободен.
ЭПИЛОГ
Темные волны крови плескались о берег из костей, ставший убежищем Дорго. Цавагский воин был один, если не считать нескольких островков, разбросанных по кровавому морю. Только пронизывающий ветер шевелил черное небо, и только шум ленивых волн, плещущихся о берег, нарушал тишину.
Дорго почти не обращал внимания на бесплодный мир вокруг. Он замкнулся в ужасном осознании того, что остался последним из своего народа, последним из цавагов. Все, кого он когда-либо знал, все, кого он когда-либо любил, уважал или восхищался, исчезли. Даже его враги пожраны этим ужасным миром крови и ужаса: вааны, сейфаны, даже сулы. Ничего не осталось. В опустошенном сердце не находилось места даже ненависти. Там просто никого не было.
Грохот чего-то, ударившегося о кости рядом с ним, оторвал Дорго от мрачных мыслей. Он обернулся и ахнул, увидев, что упало рядом с ним. На скале, сияя тусклым внутренним огнем, лежал Кровопийца. Воин рванулся к оружию, схватив его, чувствуя, как его сила и мощь пронизывают его, вливая огонь в его душу. Он был один, но он был жив, и пока он жив, он будет сражаться. Сделать меньше — значит опозорить память о своем исчезнувшем народе.
Дорго поднялся с земли. Он увидел страшный силуэт, поджидавший его на вершине полузатопленного холма. Кровь темного моря капала с багрового тела твари и шипела на длинном тлеющем мече. Длинные сильные руки оканчивались огромными когтями чернее обсидиана. Чудовищные чешуйчатые лапы с крючковатыми когтями были широко расставлены, поддерживая равновесие на скользком от крови склоне.
Тяжелый плащ, сотканный из бесчисленных черепов рвался с его плеч, развеваясь на погребальном ветру. Бронзовые доспехи покрывали его грудь, древний металл был испещрен знаками битвы и рунами Кхорна.
Его голова была изуродована и осквернена, как и тело: четыре огромных рога торчали, подобно короны, зазубренные и изогнутые. Его лицо было безжалостным, похожим на череп ликом, багровая кожа туго натянута на демоническую кость. Дорго вспомнил ужасных кровопускателей, которые угрожали ему на якорной цепи, но, глядя в безжалостные глаза существа, он увидел ненависть, которой позавидовал бы любой демон.
Похожие на угли глаза уставились на цавага, и Дорго узнал своего врага. Он понятия не имел, какая ужасная метаморфоза поглотила последние остатки человека, который был Вркасом. Он не знал, какая нечеловеческая злоба вливалась в мстительного чемпиона в момент его триумфа. Он не догадывался о гнусном союзе смертного и демона, о слиянии живой плоти и вечной злобы, создавших ужас, который теперь свирепо взирал на него. Его разум отказывался понимать странный путь, который привел чудовище обратно к нему по призрачному следу через забытые земли и забытые века.
Достаточно было того, что Дорго узнал демона и дал имя его вечной ярости. Собиратель Черепов.
— Твои боги пощадили тебя, чудовище! — выплюнул Дорго, испытывая ужасающую радость, когда ненависть вернулась в его сердце. — Теперь они требуют положить конец нашему состязанию.
Дорго рубанул мечом Тейогтея по застоявшемуся воздуху, наслаждаясь ощущением клинка в руке. В этот раз никто не отвлечет и не прервет их. Потрясение от гибели отца больше не сокрушит его. В этот раз бой будет идти до конца.
— Сюда, урод, — прорычал Дорго. — Я отправлю тебя к твоим демонам!
Когти Собирателя Черепов хрустели по костяному крошеву, когда он спускался с возвышенности. В его движении не было ни колебании, ни сомнении, ни вопросов, только мрачная решимость человека, давно смирившегося со своей судьбой.
— Никаких богов, — произнес скрипучий голос Собирателя Черепов. — Никаких ведьм. Только воины. — Он приостановил спуск, подняв свой стенающий меч в мрачном салюте. — Только воины и сталь.
Когда они носились по пустынному склону холма, сокрушая друг друга в состязании мышц и клинков, оба знали, что исход их битвы мало что значит.
Кровавому Богу все равно, чья кровь прольется.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Используя демоническое оружие, выкованное в адском пламени Черного алтаря, великий царь, каган Тейогтей связал восемь могущественных вождей и их племена преданностью своему делу. С этой могучей ордой он намеревался сделать то, чего никогда не делал ни один смертный царь: создать империю из раздробленных племен Тенеземья.