— С мечом я управляюсь лучше! — предостерег его Дунк.
Хеддл только фыркнул и ринулся в бой.
Дунк грубо отпихнул Эгга за спину и повернулся навстречу клинку. Первый удар он отразил неплохо, однако меч Черного Тома врубился в щит, и раненую руку дернуло жгучей болью. Дунк попытался в ответ рубануть Хеддла по голове, но Черный Том уклонился от удара и снова замахнулся на него. Дунк еле успел вовремя подставить щит. Сосновые щепки полетели во все стороны, и Хеддл расхохотался, продолжая наносить удары, снизу, сверху, снова снизу. Дунк успешно отражал их щитом, но каждый удар причинял ему мучительную боль, и он невольно отступал назад.
— Бейте его, сир! — вопил Эгг. — Давайте, бейте его, вот же он, вот он!
Дунк чувствовал во рту вкус крови, и, что самое худшее, его рана снова открылась. Волной накатило головокружение. Клинок Черного Тома рубил длинный ромбовидный щит в щепки. «Дуб и железо, храните меня от смерти и адова огня!» — подумал было Дунк, но тут же вспомнил, что щит у него сосновый. Упершись спиной в алтарь, он споткнулся, упал на одно колено и понял, что отступать дальше некуда.
— Ты не рыцарь! — бросил Черный Том. — Что, остолоп, никак ты плачешь?
«Я плачу от боли!» Дунк рывком поднялся на ноги и огрел противника щитом.
Черный Том отшатнулся назад, но сумел устоять на ногах. Дунк надвигался на него и все бил и бил его щитом. Используя свое преимущество в силе и росте, он загнал Хеддла на середину септы. А потом отвел щит в сторону и рубанул его бастардом. Хеддл взвыл: сталь пробила шерстяную ткань и мышцы до середины бедра. Он бестолково взмахнул мечом, но удар вышел отчаянный и неуклюжий. Дунк снова принял его на щит и вложил весь свой вес в ответный удар.
Черный Том отшатнулся, отступил на шаг и в ужасе уставился на свое предплечье, отлетевшее в сторону и упавшее перед алтарем Неведомого.
— Ты... — выдохнул он, — ты, ты!..
— Я же предупреждал, — сказал Дунк, вонзая меч ему в горло, — что мечом владею лучше!
Двое стражников, увидев лужу крови, растекающуюся вокруг тела Черного Тома, выскочили обратно под дождь. Остальные стиснули копья и заколебались, опасливо поглядывая на Дунка и дожидаясь, что скажет их лорд.
— Это... это очень печально, — наконец выдавил Баттервелл. Он обернулся к Дунку и Эггу. — Надо убираться из Белых Стен, пока эти двое не рассказали о случившемся Гормиону Пику! У него среди гостей больше сторонников, чем у меня. В северной стене есть калитка, мы выберемся через нее... Идемте, надо спешить!
Дунк с лязгом вбросил меч в ножны.
— Эгг, ступай с лордом Баттервеллом!
Он обнял мальчика за плечи и понизил голос:
— Не оставайся с ним дольше, чем потребуется. Пришпорь Грозу и убирайся прочь, пока его светлость снова не переметнулся на другую сторону. Поезжай в Девичий Пруд, это ближе, чем Королевская Гавань.
— А как же вы, сир?
— Обо мне не беспокойся.
— Я же ваш оруженосец!
— Ага, — сказал Дунк, — вот и делай, как тебе приказано, а не то по уху схлопочешь!
Группа людей выходила из главного зала, остановившись только затем, чтобы накинуть капюшоны перед тем, как выйти под дождь. Старый Бык был среди них, и хлипкий лорд Каснелл, который снова успел набраться. Оба обогнули Дунка по широкой дуге. Сир Мортимер Боггс посмотрел на него с любопытством, но счел за лучшее не заговаривать с ним. Утор Серый Лист был не столь сдержан.
— Вы опоздали на пир, сир, — сказал он, натягивая перчатки. — И, я смотрю, вы опять при мече!
— Я уплачу вам выкуп за него, если вас это заботит, — разбитый щит Дунк бросил и накинул плащ поверх раненой руки, чтобы не видно было крови. — Если, конечно, останусь жив. В противном случае вам придется обобрать мой труп.
Сир Утор расхохотался.
— Никак не пойму, чем тут пахнет: то ли героизмом, то ли просто глупостью? Насколько я помню, эти два запаха очень похожи. Вам еще не поздно принять мое предложение, сир!
— Позднее, чем вы думаете, — предупредил его Дунк. Он не стал дожидаться ответа Серого Листа, просто протиснулся мимо него в двустворчатые двери. В зале пахло элем, дымом и мокрой шерстью. На галерее наигрывали негромкую музыку несколько музыкантов. С верхнего конца стола, где сир Кирби Пимм и сир Лукас Нейланд пили на спор, раздавался хохот. На помосте лорд Пик вел серьезную беседу с лордом Костейном, а молодая супруга Эмброуза Баттервелла сидела на своем почетном месте, всеми покинутая.
На нижнем конце стола Дунк обнаружил сира Кайла, который заливал горе элем лорда Баттервелла. Его блюдо было наполнено густой похлебкой, приготовленной из вчерашних объедков. «Бурая миска» звали такую еду в харчевнях Королевской Гавани. Сиру Кайлу она явно в рот не лезла. Нетронутая похлебка остыла, и бурая масса покрылась пленкой сала.