И все увидели, как из вод лимана поднялся призрак: с головой петуха, руками человека и змеями вместо ног, одетый в панцирь и держащий кнут и щит.
— Вызови Змея Глубин, безжалостного, непобедимого, которому назначено разрушить мир! Да обратится его ярость на идущих с востока! Да погибнет все, что должно погибнуть!
Глаза призрака полыхнули тем же кровавым пламенем, и видение исчезло. А впереди корабля море как-то странно заволновалось. И вот уже сквозь сине-зеленую толщу воды проглядывает что-то огромное, длинное, темное. А может, только мерещится? Но по волнению лимана заметно — под водой что-то быстро движется навстречу трем ладьям. На миг из воды выступило черное, скользкое чешуйчатое тело…
А ладьи все ближе — с низкими дощатыми бортами, увешанными красными щитами, с гордо поднятыми драконьими головами на высоких носах. На передней ладье, у мачты, — варвар в красном плаще с золотой застежкой, высокий, с длинными светлыми волосами и густыми вислыми усами. Окинув взглядом одинокую галеру, он что-то зычно крикнул — и две другие ладьи устремились вперед, чтобы обойти римское судно с обоих бортов. Даже призрак с огненными глазами не остановил их, почитающих трусость худшим из грехов, которого не прощают ни боги, ни предки.
Вдруг ладья слева накренилась правым бортом и в следующий миг опрокинулась. И тут же прямо перед носом второй ладьи из воды показалась огромная — длиной в два-три человеческих роста — голова со светящимися желтыми глазами. Открылась пасть, и белые частые зубы впились в горло деревянного дракона. Еще миг — и ладья, увлекаемая чудовищем, скрылась под водой. Вот змей снова вынырнул и, вспенивая воду, ринулся к оставшейся ладье. Изгибы его тела то вздымались из воды, словно горбы верблюда, то снова исчезали. Варвар в плаще махнул рукой, и рой стрел обрушился на змея, — чтобы отлететь от него, будто от скалы.
— Его чешую не пробьет даже стрела из катапульты, — громко, но спокойно произнес Маркиан.
Поравнявшись с судном, змей поднялся из воды на высоту мачты — и бросился на ладью, чтобы обвить ее своим телом и скрыться вместе с ней в глубинах. На поверхности моря остались лишь кричащие и ругающиеся варвары. Вот среди волн мелькнул красный плащ предводителя. А змей уже снова вынырнул — ненасытный и несокрушимый. Предводитель поплыл к нему, загребая одной рукой и держа в другой меч. Клинок обрушился на шею чудовища и… разлетелся на куски, не оставив даже царапины. Огромная лапа змея, когтистая и перепончатая, поднялась из воды, и кости отважного варвара захрустели в могучих когтях. Другие пытались уплыть, но змей настигал и пожирал их с быстротой и аккуратностью цапли, ловящей рыбу.
Солдаты и матросы ликовали, с хохотом указывали пальцами на гибнущих варваров. Отцы города не выражали своих чувств так бурно лишь из нежелания уподобиться кровожадным римлянам. Бормотал молитвы Филарет. Гребцы подавленно молчали. И только дед Малко и Нгуру видели, что творилось с Ратмиром. Лицо молодого анта исказилось от душевной боли, в золотистых волосах выступила седина, сквозь зубы прорывался стон — стон зверя, израненного и связанного. Из-под железных наручников текла кровь — юноша пытался разорвать оковы.
— Главное зрелище впереди, — громко произнес Маркиан. Его презрительная улыбка приобрела оттенок самодовольства.
Неожиданно дракон поплыл к Золотому Мысу. Столпившиеся на берегу жители городка бросились врассыпную. Вспенивая волны, змей вылез на сушу и пополз балкой, защищавшей холм с юга и запада. Желтые плиты песчаника крошились под могучими лапами дракона, голова его показалась с восточной стороны холма, а хвост все еще скрывался в море! Черное кольцо толщиной больше человеческого роста опоясало холм и стало медленно стягиваться. Встревоженные женщины метались, загоняя детей домой, мужчины выбегали из домов с оружием в руках. Испуганно ревела скотина. Вдруг каменная стена, защищавшая городок только с севера, дрогнула и обрушилась. Черный чешуйчатый вал встал из клубов пыли и пополз, подминая ограды, деревья, дома, животных, людей… Пытавшиеся бежать вниз по склону первыми попали в пасть змею. Не обращая внимания на ломающиеся о его чешую стрелы и копья, дракон своей заостренной головой, как тараном, разваливал дома, пробивал своды подвалов — и тут же пожирал прятавшихся там.
Аркесилай, полный ужаса и возмущения, бросился к Маркиану — и не смог произнести ни слова, остановленный властным, безжалостным взглядом гностика. Маркиан стоял, гордо выпрямившись, со скрещенными на груди руками.
— Ничтожества, черви, рабы своей жирной плоти! Я сказал вам все, но страх сделал вас глухими. Вы отважились вызвать Змея — Разрушителя мира, и смеете надеяться, что он уничтожит только ваших врагов? Да, он покончит с флотом варваров, а потом — с кучей нечистот, которую вы зовете «Счастливой» — Ольвией, потом опустошит весь Понт, а может быть — весь мир!