— Не видела ещё?
Я бросила взгляд на экран.
— Новости с утра не читаю.
— Так почитай!
— Ну что там ты выдумал… опять…
Текст статьи доходил до меня какими-то отрывками.
"В США. Семнадцать лет. Психически больной. Ожидал очередной курс лечения. Семья из семи человек. Зверское убийство. Нож. Пила. Отвёртка. Младшему брату три года. Убит при задержании. Оказал сопротивление."
И фото из школьного альбома.
У меня затряслись руки.
— Это тот парень? — спросил Ящик.
— Да, — я уронила телефон на парту и медленно поднялась, как безумная глядя на Ярослава.
— Я же сказал — псих.
— Да, — я осторожно отодвинула одноклассника и пошла прочь.
В дверях я на кого-то налетела.
— Э, не проснулась ещё?
Проснулась… Он проснулся, я его разбудила! Он не хотел возвращаться, потому что боялся, что может причинить вред близким. А я бросила этого парня обратно, в пасть его многоглазого безумия.
Надо было оставить его в Перехлестье. Уж лучше бы его сознание пожрали духи.
Я свернула к пожарному выходу, подошла к грязному окну в лестничном пролёте, и, подавшись вперед, прижалась лбом к холодному стеклу. Из-за угла здания школы был виден стадион. Сейчас дорожки расчищал дворник. Со стороны входа, по протоптанной тропке, спешили на урок совсем маленькие школьники.
Я закрыла глаза.
— Аня, — Ящик положил мне руку на плечо. — Ну чего ты так расстроилась?
— Я его отпустила. Я его не послушала.
— Ты сделала то, что должна была сделать, разве нет? Откуда ты могла знать…
— Надо было поговорить с ним. Просто поговорить, а не отмахнуться, — я ударилась лбом о стекло. — Я сделала его кошмар реальностью.
— Да они сами виноваты! Кто держит психа в доме, с детьми?!
— Ящик, откуда нам знать…
— Вот и я говорю — откуда? — он встал рядом со мной и, обняв меня одной рукой, встряхнул. — А скольких ты спасла?
— Живых забываешь быстро, — ответила я словами отца.
— Ты не виновата, — Ящик потянул меня к себе. — Иди сюда…
Сзади что-то зашуршало, и я будто очнулась. Рывком сбросив руку Ярослава со своих плеч, я развернулась и, отступив, процедила.
— Не трогай меня
— Я просто хотел…
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше, понял?! — я выскочила на этаж, плечом задела косяк, едва не сбила преподавателя в коридоре.
— Что за безобразие? Из какого класса?! — понеслось мне вдогонку вместе со звонком на урок.
У кабинета я остановилась отдышаться, открыла дверь — и налетела на Сашку.
— Привет, — я удивлённо посмотрела на него. — Ты же на больничном.
— На больничном, — Сашка прошёл мимо, даже не глянув на меня.
— Стой! — я выскочила в коридор следом за ним и успела поймать его за руку. — Что случилось?
— Ничего, — глаза напарника блеснули серебром, и в ушах зазвенело. Сашка посмотрел куда-то за меня. — Мне пора.
— Да почему? Что…
Сашка отвернулся, не дав мне договорить, и в тот же миг окна в коридоре стали распахиваться одно за другим. Я прижалась к стене, наблюдая, как бьются об откосы створки, как проскользнувший с улицы холодный ветер поднимает занавески к потолку.
— Львова, Фролов? Вы почему опаздываете? — из кабинета выглянула наша учительница по биологии. — Заходите живо! А окна почему открыты? Где дежурные по этажу?
Я обернулась. Ящик стоял позади меня.
— Заходите уже! А где Кирсанов? Пришел за заданием и ничего не забрал.
— А вы Львовой отдайте, — подал голос Макс. — Она обязательно передаст.
После уроков я отправилась к Сашке. В нашей подворотне, как всегда, было пусто. Вряд ли Ящик захочет уходить в Перехлестье отсюда. Впрочем, я сама бы с удовольствием сменила место наших встреч. После нападения на Сашку, заходя под арку, я мигом вспоминала события трехнедельной давности. Мусорные баки во дворе поместили в какую-то просто фантастическую конструкцию, из-за чего они теперь напоминали трансформера, застрявшего при трансформации на полпути — уже не робот, но еще не машина.
Снег у Сашкиного подъезда расчищал знакомый мне дворник. Теперь я вспомнила, где видела его раньше. Он был заблудшим в Перехлестье, давно, ещё при первых выходах. Мы с ним очень долго возились. Он даже умудрился отобрать у меня лук.
— День добрый! — он помахал мне рукой. — Не грустите!
— Не буду, — я слабо улыбнулась и полезла за телефоном. С Сашкиной матерью мне и в спокойное время пересекаться не хотелось, а сейчас — тем более.
— Заходи в подъезд, — коротко ответил Сашка, выслушав мою тираду.
Поднимаясь по лестнице, я раздумывала, что опять сделала не так. Варианта было два — или Сашка переосмыслил вчерашний выпад Ярослава, или просто увидел сегодня, как тот меня обнимает.
— Привет, — я подскочила от неожиданности и едва не свалилась с лестницы, вовремя схватившись за перила.
— Привет, — я обернулась. Сашка стоял у почтовых ящиков, в углу лестничного пролета. Неудивительно, что я его не заметила. — Мать дома?
Он кивнул.
— Ты из-за Ярослава обиделся? — в лоб спросила я.
— А есть на что?
— Нет, — я достала телефон, зашла в новостную ленту и, стараясь не смотреть на фотографию, протянула телефон Сашке. Пока он читал, я отошла к пролету и, опершись о поручни, замерла.
— Значит, Гермес оказался прав, — Сашка пролистал статью до конца. — Тяжёлый случай.
— Я не должна была его отпускать. Он просил…
— Так Ярослав тебя успокаивал?
А, ну теперь ясно, в чем дело.
— Да причём тут Ящик, — разозлилась я. — Ты думаешь, что после всего, что было, я его прощу?
— Разве уже не простила?
Я пристально посмотрела на Сашку, потом полезла в сумку и достала бумаги с заданием и листовку Макса.
— Держи.
— Куда ты?
— Домой.
Он поймал меня за лямку сумки.
— Пойдем ко мне.
Я чуть повернула голову.
— У тебя же мама дома.
— И что? Предлагаешь всегда теперь отираться в подъезде?
Я, наконец, обернулась, пристально посмотрела на Сашку.
— Я не понимаю, кто мы друг для друга.
Сашка кивком указал на лестницу.
— Пошли.
Открыл дверь квартиры, пропустил меня вперед, помог снять куртку. На шум из гостиной с огромной чашкой в руке вышла его мать. Замерла, сощурилась, глядя на меня, потом вопросительно посмотрела на Сашку.
— Мама, — он отступил в сторону и подтолкнул меня вперед. Я опустила голову и вперилась в пол. — Это моя девушка, Аня. Аня, это моя мама, Марина.
— Марина Борисовна, — ледяным тоном ответила Сашкина мать. — Бабушка звонила. Тебе, Анна, передавала привет.
— И я ей тоже… передаю.
— Я так и поняла.
Сашка потянул меня мимо гостиной, в свою комнату.
— Ты что, боишься моей матери? — спросил он, закрывая дверь.
— Я перед ней теряюсь, — я присела на краешек расстеленного дивана. — Она такая… строгая.
— То есть, ты не боишься Спрута, заблудших, центурионов, но теряешься при моей матери? Серьезно? Моя мать страшнее их?
— Не перевирай.
— А бабушке ты понравилась.
— Потому что не понравилась матери.
Сашка усмехнулся.
— А ты не думала…
В дверь постучали и тут же, не дожидаясь ответа, Марина Борисовна вошла в комнату. Мельком посмотрела на меня и, скрестив руки на груди, обернулась к Сашке.
— Звонили из полиции. Одного из предполагаемых нападавших задержали. Вы нужны для опознания.
— Я позвоню папе, — я вскочила с дивана. — Он отвезет нас.
Марина Борисовна снова глянула на меня.
— Мы можем доехать сами.
— Мам… Так будет удобнее.
— Делай, что хочешь, — она резко развернулась и хлопнула дверью.
Мне стало неуютно.
— Я лучше пойду. Встретимся в отделении.
Сашка хмуро посмотрел дверь.
— Звони отцу, и пойдем пить чай. И… Не принимай на свой счет. Она всегда и со всеми такая.
— Это у вас явно семейное.